Роберт Шляпников: Линзы

Хотя, сегодня все как-то по-другому. Он был охвачен внутренним зудом чтения, нетерпеливо ожидая их ухода в церковь на собрание. Едва за мамой закрылась входная дверь, он снял с полки Шекспира и погрузился в изумительный мир грез. Сейчас любое слово приобретало уже новый, необычный смысл, это заставляло задумываться над каждой строчкой. Очарование поэзии, красота рифмы вызывали в душе чувство торжественного полета и причастности к чему-то огромному, великому.

Все-таки, Александр, самый лучший, неповторимый, единственный. Больше такого на этом свете нет. Он даже лучше, как это ни кощунственно звучит, своей мамы. Чей авторитет был подорван лет в семь, когда сверстники стали интересоваться, где его отец. В ответ приходилось глупо улыбаться и тупо отмалчиваться. А на прямо поставленный вопрос мама горько расплакалась и между всхлипываниями укоризненно попеняла, мол, неужели ему не хватает любимой мамочки. Ведь она делает все для его счастья и просто не понимает, зачем нужны эти глупые вопросы. В дальнейшем чувство вины не позволяло ему касаться этой, теперь уже запретной темы. Для себя, Шурик решил выкинуть из головы эти крамольные и никому не нужные мысли. Но все-таки, его съедала черная зависть, когда одноклассники (а друзей как таковых не наблюдалось.) заводили речь о своих отцах. Становилось до слез обидно и стыдно за их неполную семью. И пускай у Сереги папа алкаш и бездельник, зато тот может гордо рассказывать, сколько за один присест может выпить его драгоценный родитель. А он, непонятно почему, был лишен такой возможности. Хотя, открывалось обширное поле для фантазий, кем мог бы быть его отец. И частенько лежа на кровати, и просматривая «картинки», он включал в них различный варианты свидания с папой. Иногда тот был летчик испытатель, иногда моряк подводник. Обычно их встреча происходила на глазах у всей школы. И когда они шли по коридору, сзади был слышан восхищенный шепот завистников. «Картинки» буквально за шиворот вытаскивали его из серости, мрачности и уныния ежедневности. А тут, вдруг появляется аналог, а может даже лучше «картинок», заменитель в виде книги. Короткое знакомство с ней вызвало такую бурю страстей, мыслей, что становилось просто не по себе. Запойное чтение заставило забыть об обеде и продолжалось до вечера.

Серое, промозглое утро следующего дня оказалось понедельником. Пришлось одеваться и нехотя идти в школу. Там все шло своим чередом, жизнь буквально кипела с ним или без него. Было немного обидно, что его отсутствие никто не заметил. На уроке математики, Серега, который сидел сзади, как всегда по привычке, отвесил ему хороший увесистый подзатыльник. Руки, у этого здоровенного оболтуса были, как две здоровенные кувалды. Он на спор пробивал лист фанеры и очень этим гордился. Девчонкам это нравилось, однако дружить с ним никто не хотел, так как кулаки шли в ход по поводу и без. И тут вдруг, помимо воли Шурика что-то внутри перевернулось. Совершенно утратив над собою контроль, он резко встал и внезапно развернувшись, со всего размаха залепил звонкую пощечину по широкой морде этого придурка. Такого поворота событий тот явно не ожидал. В классе повисла жуткая тишина. Недоумение на лице Сереги начало сменяться выражением дикой ярости. Выпученные глаза стали наливаться кровью. Какая-то козявка ударила льва. Невероятно, но факт. Однако, продолжения не последовало. За спиной виновника возникла тень учительницы.

– Ты что же это вытворяешь? Успеваемость вообще скатилась на ноль, так еще и в хулиганы хочешь записаться? Бедная твоя мама, как рыба бьется об лед, с таким вот сыночком… Чтение морали продолжалось минут пять, затем его с позором изгнали на галерку. Считалось, что сзади сидят отсталые дети. Сгорбившись, почти спрятавшись под парту, он судорожно протирал толстые линзы своих очков. В груди клокотала буря разнообразных чувств. Такое он испытывал только вчера, при чтении Шекспира. Было ужасно приятно чувствовать себя человеком, могущим дать сдачи. В крови гулял выброшенный адреналин. Никаких сожалений не было. Руки сами собой сжимались в кулаки. Однако при мысли, что может произойти после уроков, начало подсасывать внизу живота. Враг сидел, не шелохнувшись и даже не разу не обернулся. Тут и так все было ясно, различные планы мести сверлили его убогий мозг. И вдруг Шурик понял, после Шекспира он стал другим, тем, кто может и умеет все. Именно это и есть жизнь. Время неумолимо приближало конец урока, однако страх, как ни странно, испарился. Конечно, последствия стычки с этим бугаем неминуемо окажутся ужасными, но назад ходу нет. Звонок прозвенел, как набат. Класс опустел. Александр медленно поднялся и нехотя двинулся на выход. Поправив очки на переносице, обреченно толкнул дверь. Оказывается, никто не ушел, все ждали и обменивались мнениями. При виде виновника торжества, гомон прекратился. Самая крутая девчонка класса, Оксана, оказавшись на голову выше него, сочувственно обняла за плечи и похоронным голосом сообщила, что дебил Серега ждет его на заднем дворе. Деваться было некуда. Призрачная надежда отсрочить расплату лопнула как мыльный пузырь, впереди была большая перемена.