Михаил Качан: Люба-Любовь. Потомку о моей жизни

© Михаил Качан, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящаю серию книг «Потомку о моей жизни» моей любимой жене и большому другу Любови Николаевне Качан (в книгах – Любочка), с которой мы вместе живём уже почти 60 лет в атмосфере любви и взаимоуважения. Она постоянно подпитывает меня эмоциональной, интеллектуальной и духовной пищей.

Книгу «ЛЮБА – ЛЮБОВЬ» я посвящаю моей дорогой и любимой дочери Ирине. Она родилась, когда я ещё был студентом, именно в тот период, который я описываю в этой книге. И в моей памяти остался образ трогательной маленькой девочки.

Но годы бегут, и сегодня она уже в том возрасте, в каком я переехал жить в США. Она и её муж Сергей Панкратов с детьми вскоре последовали за нами, и теперь они всегда с нами – со мной и с Любочкой. Мы постоянно чувствуем её любовь и заботу.

Всё, за что она берётся, она делает очень умело и с душой, Обладая упорством, она умеет и ставить цели, и достигать их. Мы гордимся ею.

Она у нас единственный ребёнок, а вот ей мы обязаны рождением наших трёх любимых внучек – Алисы, Нади и Веры. Годы бегут быстро, и теперь, уже благодаря внучкам, у нас есть столь же любимые правнучка Диана и правнук Алек.

Любочка Штерн (это её девичья фамилия) вошла в мою жизнь 60 лет назад, в 1954 году. Вошла и осталась навсегда. Её родные стали моими.

Хочу, чтобы ты, потомок, узнал больше о Любочке, её родителях и брате Володе, о братьях и сёстрах её матери и отца, об их семьях, о её, а, следовательно, и о твоих, потомок, предках. В двух словах о них не расскажешь. Но постараюсь покороче.

Если же ты читатель моих воспоминаний, знай, что я начитнаю знакомить тебя с необыкновенной женщиной, её родителями, семьями братьев и сестёр её родителей и, наконец, с её корнями.

В этот период, когда я встретил Любочку, я близко познакомился с некоторыми её родственниками и очень много узнал о них и об их жизни, о её родителях и о самой Любочке. Я и до женитьбы бывал у некоторых, но это носило случайный (с моей точки зрения) характер, а теперь, поскольку все многочисленные родственники Любочки, с которыми я встретился на нашей свадьбе, приглашали нас в гости, мы начали визиты. Но начну свой рассказ с самой Любочки.

Когда мы гуляли по вечерам, Любочка рассказывала о своем детстве, о своей студенческой жизни, о родителях, о родных, о друзьях. Мы говорили о кино, которое она обожала, о музыке, которую она любит без памяти, о стихах и поэтах, которых она знает великое множество, о книжках, которые она прочитала.

Мы говорили обо всём, обмениваясь мыслями, мнениями, чувствами и взглядами на жизнь. И постепенно мы выяснили, как мы похожи во взглядах, в мнениях, в стремлениях, в объяснениях. И я чувствовал, как мне хорошо в обществе Любочки. Я слушал её и сопереживал, вместе с ней радовался, негодовал, надеялся или сожалел.

Любочку смотрит на жизнь совсем не так, как я. Она интуитивно чувствует суть вещей, умеет выделить главное в отношениях, в поступках, абсолютно не приемлет ложь и ханжество.

К сожалению, Любочка не хочет писать о себе, но она много рассказывает о том, что ей запомнилось. Память у неё эмоциональная, и, если события в её жизни были связаны с яркими душевными переживаниями, они ей врезались в память и остались там. А если не было сильных душевных переживаний, никаких воспоминаний и не осталось.

Сейчас, когда я пишу эти строки, 3 июня 2007 г., Любочка работает над письмами в Новосибирск Марка Абрамовича Когана, своего дяди. После переезда в США в 1980 г. он переписывался с Николаем Исааковичем, отцом Любочки, иногда со своей сестрой Бертой Абрамовной, матерью, а после их смерти недолго с Любочкой. Недолго, – потому что после того, как Николай Исаакович скончался, а это случилось в ночь на 3 мая 1991 года, мы в начале следующего года тоже уехали в Америку.