Михаил Качан: Люба-Любовь. Потомку о моей жизни

– А ведь сегодня мой день рождения! – думала про себя Любочка, но и виду не показала, что она голодная. А потом пришла домой мама и никакой еды с собой не принесла.

В это время хозяйка внесла в комнату только что родившегося еще мокрого барашка. Любочка обняла его за шею и немножко поплакала в его шерстку, так чтобы никто не услышал и не увидел.

Наконец длинная холодная и голодная зима закончилась. Весной 1942 года Берте выделили небольшой участок земли под индивидуальный огород.

Любочка не помнит, где они раздобыли семена для посадки, а вот как сохраняли картофельные очистки с глазками, которые потом посадили в землю, помнит.

Потом пришлось дважды полоть посадки, прореживать морковь и свёклу, окучивать картофель. Когда Люба прореживала морковь, выдранную морковку тут же очищала ботвой от земли и съедала. Было очень вкусно!

Огород помог выжить в две следующие тяжёлые зимы – 1942—43 и 1943—44 годов.

1 сентября 1942 г. Люба снова пошла в первый класс.

Все уроки в школе с 1 по 4 класс проходили в одном помещении. Учительницей была молоденькая девушка. Любочка не помнит, как её звали, но помнит другое.

Люба рассказывает, что за учительницей ухаживал хромой физкультурник. Он воевал, был тяжело ранен, и его комиссовали.

Когда я спросил Любочку, как ты, маленькая девочка, могла определить, что он ухаживает за учительницей, Любочка ответила мне, что он, находясь в учительской на втором этаже дома, стучал в пол, чтобы вызвать её из класса на разговор.

Вот как маленькие девочки определяли, ухаживает молодой человек за девушкой, или нет.

В Актаныше Люба в 1941—42 учебном году в школе не училась, – не до того было, – нянчила брата, но в следующем году всё же пошла в первый класс, а в 1943 г. – во второй. Она училась хорошо. Девочка была развита не по годам, и ей школьная программа давалась легко.

По окончании 1-го класса ей выдали похвальную грамоту. Правда, получила она её только в феврале 1944 г. Наверное, не было бланков. Так бывало.

Общаясь с подружками, для которых родным языком был татарский, Любочка быстро «схватила» их язык и начала довольно бойко говорить по-татарски. Берта, увидев это, теперь начала брать её с собой в тех случаях, когда надо было объясниться на рынке при покупке продуктов или в кабинетах у сельских начальников, многие из которых по-русски говорили довольно плохо.

Когда я с Любочкой познакомился (ей было тогда 20 лет), она по-татарски могла только сосчитать до десяти. Она и сегодня это может, правда, делает это спотыкаясь. Больше никаких татарских слов она не помнит.

Осенью 1943 года у Любы начались приступы малярии. Малярия – мучительная и смертельно опасная болезнь. Любочку «трясло» и, несмотря на очень высокую температуру, знобило, страшно болела голова и ломило суставы, время от времени рвало, а один раз даже были конвульсии. Хорошо, что у фельдшера оказался хинин. Он помогал только снять приступ, а через пару дней приступ малярии возобновлялся. Любочка так мучилась, что, как она помнит, даже хотела умереть.

А потом приехал с фронта на побывку папа. Прямо ко дню рождения Володи, которому только что исполнилось четыре года, – это был декабрь 1944 г. Правда, папа приехал ненадолго. Но зато он привез «настоящий» хлеб (для военнослужащих выпекали хлеб качеством получше, чем населению), сгущённое молоко, американскую тушёнку и немного шоколаду. Всё это офицерам выдавали в качестве сухого пайка. Маленький Володя, увидев шоколад, воскликнул:

– Вот настоящий чёрный хлеб!

Папа недолго побыл и уехал получать новое назначение. Он попал на Белорусский фронт в строевые войска. А в скором времени перешёл на политработу, и в 1945 году был переведен в погранвойска на борьбу с бандеровской армией, засевшей в горной лесистой местности в Западной Украине.

Воспоминания Н. И. Штерна можно посмотреть в http://www.proza.ru/avtor/shtern1912: Proza.ru

(Поиск в Proza.ru следует вести по имени и фамилии автора – Николай Штерн)

В Актаныше не было ни водопровода, ни колодцев. Летом все носили воду с речки, а зимой растапливали снег. До речки от дома было минут десять ходу. Носить воду – была обязанность Любы. По воду Люба ходила с чайником.

Как-то раз утром Берта попросила Любу принести воды. Люба взяла чайник и пошла на речку. Там она встретила довольно много девочек, которые тоже пришли сюда за водой. Одна из девочек была с коромыслом, на котором раскачивались два небольших ведёрка с водой. Каждое ведёрко вмещало, скорее всего, полведра воды.