Наталья Семёнова - О серьёзном и курьёзном. повести и рассказы

Очарованная её пылким монологом, я бездумно ответила:

– И плевать! Теперь я буду жить в городе. Раз в неделю-две приехала домой, повидала своих – и опять укатила учиться.

– А если Вася найдет себе другую кралю – тебе тоже плевать?

– Ты что, сдурела? Я жить без него не могу!

– Так давай, Машутка, сделаем по-умному: сначала замуж выйдем, а потом поедем учиться. Мы уже будем законные, «мужние» жены, а с женами придется считаться.

Послушать Галку, так ее в первую очередь волновало соблюдение приличий, а не любовь к Пете. Время показало, что это было далеко не так. Но – по порядку…

Её доводы, логика убедили меня, и я забрала документы из института. К лету следующего года мы обе вышли замуж. Пора, казалось бы, подумать и о дальнейшей учёбе. Но Галка извинилась за «данное сгоряча обещание» и отказалась выезжать из села, дабы не лишать Петю своей нежной заботы, а Вася заявил мне:

– Выбирай: или – я, или – учеба… Нет, учиться, конечно, ты можешь, только заочно, – помедлив, добавил он. – Я не хочу один куковать в четырех стенах.

Я еще переживала медовые дни замужества, боготворила супруга. Все его высказывания казались мне интересными и остроумными, поступки – единственно верными. Его рассеянность я приписывала мечтательности, немногословность – таинственной недосказанности. Даже в случайном прикосновении, вскользь брошенном на меня взгляде мужа я искала знаки его необыкновенной любви ко мне. Сидим мы, к примеру, ужинаем. Глянув в окно, он говорит:

– Какой красивый закат! – а я домысливаю за него: «Рядом с тобою, Машенька, мне всё прекрасно».

Категоричность Васи по поводу моей учебы мне даже польстила.

«Как он меня любит! – взволнованно думала я. – Ни на день, ни на минуточку не хочет расставаться. Прямой и честный, без всяких там хитроумных „с серединки на половинку“: если вместе – то всегда, а если порознь – то навсегда. Или – или!».

Обучение в медицинских учреждениях только очное. Вновь отложив учёбу на потом, я устроились счетоводом в правление колхоза. Работа с цифрами и расчетными документами мне понравилась. Мечта о благородной специальности врача потускнела, как заношенное бельё. Вскоре я родила первенца Коленьку, а после декретного отпуска вернулась работать в контору (позднее, окончив заочное, «по своему профилю» отделение института, я получила диплом бухгалтера).

Галка как начала трудовую жизнь почтальоном, им и поныне работает. После свадьбы учеба и карьера потеряли для нее всякий смысл. Любовь к Пете оставалась её призванием и смыслом жизни и тогда, когда он ушёл от неё.

А ушёл он на втором году их супружества. Я искренне жалела подружку. Петя был человеком трудолюбивым, добродушным и на редкость совестливым. Навсегда покидая Галку, он пытался утешить её рассказом о своей долгой, мучительной и тайной (чтоб ее не огорчать) борьбе за сохранность семейного очага.

Очаг оказался с изъяном с самого начала. Еще на свадьбе Пете приглянулась Зинаида – смазливая девица, сирота, проживающая в уютной городской квартире. (Девица эта никогда не появилась бы в селе, не вспомни Галкина мать о дальних родственных связях между ними и не пригласи ее на торжество). Спохватившись, Петя мысленно отругал себя: рядом с ним хорошенькая юная супруга, еще в фате. Впору предвкушать восторги первой брачной ночи, а не заглядываться на другую женщину. Поздравления, тосты, свадебные песни, игривые частушки и шуточки, бесконечные выкрики «Горько!» вновь распалили его страсть к Галке, и он опять устремил к ней все вожделенные взоры и помыслы. Впрочем, его умозрительная измена осталась никем не замеченной.

Свадьбу сыграли зимой, а летом, по приглашению Галкиной матери, Зинаида приехала в село провести свой отпуск. Жила она под одной крышей с молодожёнами. Теперь Петя увлекся гостьей всерьез, но как порядочный семьянин попытался обуздать непрошеное и опасное чувство. Неслучайно его искусительница внезапно уехала, чем удивила и огорчила старую хозяйку. Петя с неделю пребывал в унынии, что объяснил встревоженной жене переутомлением. Она ему поверила. Потом, после развода, Галка скрупулезно описала события своей коротенькой семейной жизни. Однажды я читала эти записи. В них – ни слова об измене, сопернице, обиде. От трогательного опуса веет покоем и счастьем. Он украшен сдвоенными сердечками, цветочками и амурами, вырезанными из открыток. Только в самом конце – полное горького сожаления и тоски высказывание: