Наталья Семёнова - О серьёзном и курьёзном. повести и рассказы

Зазевавшись, она нечаянно толкнула встречного парня и, забыв извиниться, изумлённо замерла на месте. Я – тоже. Мы уже встречали «хиппи», под определение которых попадали все, кто выделялся из общей толпы своей внешностью: стриженые, но с коком на голове или, напротив, длинноволосые; в очень широких «клешах» или в узких коротковатых брючках; и просто откровенно неряшливые, заросшие ребята. Но этот парень явно походил… на Пола Маккартни и длинными бачками на щеках, и широкой до бровей чёлкой, и чёрным приталенным пиджаком с круглым вырезом ворота, и, конечно, своей смазливой мордашкой с большими темными глазами. Мы уже слышали чудную песню Маккартни «Yesteday». Галка, усердно изучавшая английский язык (о чём подробно скажу позже), была фанаткой «битлов» и по счастливой случайности приобрела их газетный снимок. Именно с подачи подружки мой кузен Ленька, недавно отслуживший в армии, выучил и пел вечерами на улице «Yesteday» под собственный аккомпанемент на баяне, приводя в трепет сердца земляков. «Жалостливая песенка, внучок, – сказал Лёньке наш дед. – Знал бы по-русски – заплакал бы».

Понятно, что мы, как завороженные, смотрели на «Маккартни». И вдруг он сказал Галке:

– Смотри, куда прёшь, корова!

– Что вы сказали? – не веря своим ушам, переспросила она, всё ещё очарованная его удивительной внешностью.

– Ты и вправду корова, по-русски ни хрена не шаришь, – усмехнувшись, «Маккартни» небрежно поддел густую косу подружки. – Ишь ты, косы-бантики. Деревня! Ладно, топай дальше.

Галка вздрогнула, покраснела и сказала своему «кумиру» что-то по-английски.

– Чего-чего? – удивился он.

Подружка презрительно рассмеялась.

– Сначала английский подучи, а потом наряжайся «битлом». И девушкам нехорошо грубить.

– Ах, курва, учить меня вздумала! – произнёс он и коротко ударил Галку по лицу. Ойкнув, она отшатнулась, а я гневно закричала:

– Урод! Клоун ряженый! Держите его! Люди добрые, позовите милиционера!

«Маккартни» как ни в чём не было пошёл прочь. Удалились и несколько человек, привлечённых больше его необычной внешностью, чем поведением. Только одна пожилая женщина с чёрным старомодным ридикюлем в руке возмутилась:

– Ах, негодяй! Ах, подлец! Только, деточки, милицию без толку звать, его уже и след простыл…

В деревне – не простыл бы, а привёл бы прямиком к дому хулигана. В деревне ударить девушку нормальный парень не решится. Иначе горько пожалеет об этом в тот же день. Ему достанется и от родни оскорблённой девушки, и от своего отца. А общественное мнение – в первую очередь, в лице всезнающих бабулек на лавочках – надолго заклеймит его позором.

Словом, мы окончательно усвоили, что городской житель и культурный человек – не одно и то же. И главное несомненное преимущество города – это организация досуга.

Кинотеатры с просторными залами, красочные афиши да воочию просмотренные спектакли произвели на нас неизгладимое впечатление. И неудивительно! Тесный зрительный зал сельского клуба использовался по максимуму: дважды в неделю, после киносеанса, стулья сдвигали к стенам, включали проигрыватель с усилителем – и, пожалуйста, танцуйте, люди добрые!

Особым почётом на селе пользовались гармонисты. Без них не обходился ни один праздник, свадьба, гуляние. Летними вечерами на лужайке, напротив нашего двора, собирались девчата и парни. Они перешучивались, пересмеивались и пели под гармошку или баян. Накинув платок на плечи, мама выходила из избы, а следом и я. Мы сидели на ступенях крыльца и слушали бесплатный концерт. Голосистые девки исполняли частушки, современные эстрадные и ласково-печальные народные песни. Бывало, на улицу выходил папа и, сам еще молодой, солидно произносил:

– Эх, молодо-зелено! Ночь-полночь, а они всё балуют, веселятся.

Жизнь сельчанина, не богатая развлечениями, до краев наполнена заботой о хлебе насущном. До и после работы на колхозных полях и фермах – работа в личном хозяйстве. Хозяйства в то время были солидные: в каждом – огород, фруктовые деревья, домашняя птица, свиньи, бывает, и корова, что требует немалых физических затрат при минимуме, извините, умственных. Но каждому человеку, независимо от условий проживания и рода занятий, дана от природы способность к самосовершенствованию и, прежде всего, через книги. В советскую эпоху все читали много и увлеченно. В сельской библиотеке хранились тома отечественных и зарубежных классиков, солидные журналы, научно-познавательная литература. Попадались издания и малоизвестных писателей – К. Кизи, например. Я испытала потрясение, когда прочитала его роман «Над кукушкиным гнездом».

Читать дальше