Евгений Рахимкулов: Мотылёк

Вику чествовали чуть ли не как именинницу. Ей это даже надоело. Просто, наверное, потому, что долго не была среди друзей, отвыкла от беззаботного веселья, от острот Пёрышкина. Говорят, много радости за раз не переваривается. Вот и Вика к концу вечера улыбаться перестала. Владислав Иванович хлопнул её по спине.

– Ты чего, хмурная сидишь? Как будто недовольна чем.

– Всем я довольна. Так, взгрустнулось слегка.

– Это непорядок. Сейчас мы тебя развеселим. Андрюха, выдай-ка нам чего-нибудь а-ля франсе!

Андрей Мастицкий растянул аккордеон, лихо пробежал пальцами по клавишам, запел бойко, задорно. Вика не понимала смысла слов, но слушать было приятно. «А ведь это он пел, когда я в коридоре сидела, – подумала она. – А я и не узнала даже. Голос у него сильно меняется, когда с минора на мажор переходит».

Вика глотнула чай, посмотрела на Андрея. Красиво поёт! И сам красивый. Хотя, чего в нем особенного? Нос кривой, щетина на подбородке жиденькая торчит. Но для Вики здесь все красивые. Потому что свои, почти родные. Вот Наташка Замрикова, с которой они на истфаке с разницей в курс учатся, маленькая, шустрая, под мальчика стрижена, платье сроду не наденет. Все её в шутку «братан Натан» называют. Вот Юрик с химического, прыщавый, лопоухий, смешной, а все равно милый, потому что свой.

Сидели почти до одиннадцати. Инфак отдельным корпусом на отшибе стоит. Охраны здесь нет, одна лишь бабка-вахтёрша. Но она ничего не скажет, можно хоть всю ночь гужбанить. Однако пора и честь знать. Прибрали за собой, оделись. Когда Пёрышкин складывал бумаги в свой старенький дипломат, Вика заметила, что у него там лежат кошачьи консервы.

– А вы, Владислав Иванович, никак на диетическое питание перешли?

Пёрышкин улыбнулся.

– Да вот, врачи прописали… Кошку я завёл, уж полгода как. Уродина она у меня: жёлтая, глаза узкие, хвост короткий. Хакамадой назвал. Скучно мне одному, тоскливо.

На остановку шли все вместе, весело болтая. Знакомая дорога. А вон и здание знакомое. Сколько раз мимо него проходили – большое красивое, со стеклянной крышей, с узорчатым орнаментом по фасаду, с высоким забором. Вывески никакой нет, но весь город знает, что здесь обитает сын местного губернатора. Земля слухами полнится. У ворот круглые сутки дежурят девять человек охраны. Вика раньше поражалась: «И чего они здесь, снаружи, охраняют? Улицу что ли?» Как-то заговорила об этом с Пёрышкиным. «Как, чего? – сказал он. – Забор. Смотри, какой чистенький! Чуть ли не каждую неделю подбеливают. Не дай-то бог какой-нибудь тинэйджер с баллончиком краски подкрадётся! Вот и пасут».

Возле остановки был ресторан украинской кухни. Над дверью надрывались колонки, завлекая прохожих весёлой музыкой. Перед входом выставили огромную собачью будку с надписью «Осторожно, злючий пёс!» На массивной цепи возле будки валялась большая кость из белого пластика – видимо, всё, что голодные посетители оставили от злючего пса. На стене висела доска меню, предлагавшая среди горилки, голубцов, пельменей и прочих разносолов какие-то юшки. Айдар, страдавший хроническим любопытством, всякий раз, когда подходили к остановке, говорил: «Ну что же это за юшки такие? Хотел бы я знать, из свинины их делают, или из баранины. А может, вообще не мясные? Вот чуть разживусь деньгами, обязательно приду сюда и потребую: „Подавайте мне юшки!“ И пусть мне хоть паука жареного принесут, все равно съем. Потом буду перед вами хвастаться, что юшки пробовал». Но помимо хронического любопытства, Айдар страдал ещё и хроническим безденежьем, и потому о юшках ему пока оставалось лишь мечтать.

Вике и Пёрышкину было по пути, они поехали в одном автобусе. Она уютно устроилась возле окна, Владислав Иванович сел рядом. Он по своему обыкновению беспрерывно болтал, но Вика его почти не слушала и лишь иногда, когда Пёрышкин о чём-то спрашивал, кивала. За окном проплывали огни ночного города: витрины магазинов, светофоры, фонари, неоновая реклама, автомобильные фары. Всё это выглядело привычно, банально и вместе с тем таинственно, красиво. Вика прищурила глаза и задумалась. Очнулась она, лишь когда Пёрышкин хлопнул её по плечу.

– Ага, попалась! Так и знал – не слушаешь!

– Нет, что вы!

– Ну, о чем я сейчас говорил? Вот, то-то же! Ладно-ладно, помечтай немного. Мечтать тоже полезно, особенно в твоём возрасте. О чем мечтала? О высоком? Красивом? С хорошей эрекцией?

– Владислав Иванович! – Вика притворно замахнулась на Пёрышкина.