Иван Державин: Звезды, которые мы гасим. Эхо любви

Очевидно, Вилька тоже заимела на него виды, если вскоре назначила свидание у себя дома, когда в сборе было все семейство: отец с матерью и две младшие сестренки с такими же глазами, взятыми у матери, похожей на цыганку или турчанку. Андрею не понравилось, что мать была довольно толстая, но он успокоил себя тем, что отец был в два раза худее ее, и Вилька могла остаться фигурой в него. Отец был майор стройбата и настолько некрасивый, что Андрей засомневался в его истинном отцовстве красавиц дочерей. Зато он был оригиналом. Будучи сам Кузьмой Матвеичем, он назвал дочерей Виолеттой, Аидой и Изольдой. Андрея он сразу принял в семью и, выпив, стал выпытывать, где они намерены жить после свадьбы.

Еще месяц назад Андрей, выросший во дворе, усеянном, как цыплятами, девчонками, отцы которых не вернулись с войны, услышав о женитьбе, моментально навострил бы лыжи и отвалил, а здесь продолжал сидеть и даже поддерживал разговор. Тут он вспомнил, что еще ни разу не поцеловал будущую жену, не говоря о другом, а лишь любовался ею, и в этот же вечер начал с поцелуя. Как он и ожидал, она совсем не умела целоваться. Ее острый язычок лишь на мгновенье выглянул скворчонком и тут же исчез, но прикосновение с ним было для него сладостнее многочасового лобзания с другими опытными девушками. Даже не пытаясь представить наслаждение от другого, в следующее свидание он пригласил Вильку к себе домой, подгадав, когда мать работала в ночную смену. Она пошла с большой опаской в отношении его намерений, которые он не особенно скрывал, раз уж дело шло к свадьбе. Стараясь его не обидеть, она нежно отводила его руки, но ведь и она была не из камня и с трудом сдерживала себя. В конце концов, это у них произошло спустя несколько встреч после разговора с отцом о свадьбе, и Андрей не смог скрыть своего разочарования. Узнав причину, Вилька страшно оскорбилась и порывалась уйти. Он не стал ее удерживать, но она осталась и заплакала. Ему стало жаль ее, и он начал ее успокаивать все тем же способом и почти успокоился сам от ее вдруг ставших горячими поцелуев. Но она к следующему свиданию сходила к врачу и передала Андрею дословно его слова о том, что у половины девушек потеря девственности происходит незаметно для мужа, совсем не так, как раньше у купеческих дочек. Он усмехнулся, вспомнив, что говорили ему другие: одна наткнулась на сук, катаясь на санках, другая еще в детсаду нечаянно воткнула не туда пальчик, а знакомая Бориса даже обвинила во всем майского жука, нагло залезшего тоже не по адресу. Увидев его усмешку, Вилька опять намеревалась уйти и опять не ушла. Успокаивая ее и себя, он обратил внимание, что она быстро вошла во вкус и все время хотела. Они опять заговорили о свадьбе, но ее пришлось отодвинуть к новому году, так как в конце ноября Андрею предстояла служебная командировка на Украину. Там он понял, что Вилька затмила собой Риту окончательно. Он отправил ей поэму и получил ответное письмо, начинавшееся словами «Здравствуй, любимый Андрюшенька, солнышко мое ненаглядное, радость моя единственная, любовь моя вечная», которые, как ему казалось, затмили его поэму. Он не мог дождаться конца командировки и уехал на два дня раньше.

Вернувшись домой вечером, он тотчас побежал к Вильке. Но дома ее не оказалось. Мать, показавшаяся ему растерянной от его прихода, сказала, что не знает, к кому из подруг пошла после работы дочь, однако во взгляде двенадцатилетней Аиды Андрей уловил что-то заговорческое с ней. Ситуацию осложнила трехлетняя Изольда, рисовавшая за своим столиком, которая крикнула:

Папа всела скасал, сто она опять пойтет к Хлиске.

Аида, не удержавшись, прыснула, а мать сердито прикрикнула на Изольду:

Не говори глупость. Сиди и молча рисуй.

Догадавшись, что Изольда прошепелявила что-то лишнее, Андрей хотел спросить, кто такая Хлиска, но не посчитал нужным.

2. По дороге домой он заглянул в пивной бар. К нему подошел Васька Плот, все такой же конопатый, и уставился с усмешкой в пьяных глазах. В детстве он был главарем барачной шпаны, и Андрей играл против него в футбол двор на двор. В последней послеигровой драке Васька полоснул Андрея по спине ножом, однако тот скрыл от милиции, кто это сделал.

Васькина усмешка действовала на нервы, и Андрей, плеснув в его стакан пиво, сказал:

Уйди, Васька, не до тебя.

Раздумываешь, надо ли на ней жениться?

От удивления Андрей чуть не проглотил сигарету. Васька увел его, все еще не пришедшего в себя, к себе в барак. У входа в него дымили такие же, как и тогда парни с косыми челками допризывного возраста, почтительно расступившиеся перед Васькой. В длинном коридоре воняло керосином и помоями от ведер у дверей. Но в комнате, где Васька жил один после получения матерью с женатым старшим сыном квартиры, было свободно, не как раньше, кровать на кровати, и обставлена она была по-современному.