Нонна Орешина - Небо земных надежд

Когда скорость под девятьсот километров в час, а высота менее ста метров, когда все, что есть внизу, сливается в единый, пестрый поток, и ты сам сливаешься с этим потоком, а все в тебе самом – с самолетом; когда ощущения обостряются, и долгие доли секунды все живет настороженным Я, адреналин впрыскивается в кровь щедро… Смесь восторга и ужаса, испытанная им – подростком, когда отец впервые провез его на спортивном самолете на предельно малой высоте, давно переплавилось в стойкое чувство удовлетворенности. И вот теперь что-то нарушилось…

Демин с удивлением обнаружил, что ему не хочется снижаться, что нет желания влиться в скоростной коридор и испытать состояние лихости. Стрелка радиовысотомера слегка дрожала на цифре сто, и потребовалось усилие воли, чтобы сместить ее к восьмидесяти. До полсотни метров он снизиться не успел – полигон замаячил на горизонте остекленной головой вышки, похожей на зажженную от солнца свечу. Надо было набирать высоту для построения маневра, и вспотевшая ладонь охотно потянула ручку управления на себя. Напряжение отпустило, но в душе выпал осадок, пока всего лишь как неприятная взвесь, как будто родник души замутился.

“Так вот они, ставшие нормой перерывы в полетах как мстят… Раньше не замечал… Чего ждать еще?..” – пробилась из подсознания совсем не нужная сейчас мысль, и Демин плотно прижал кнопку радио.

– “Полянка”, 231-й. Иду к вам, триста, условия подхода…

– 231-й, к первому, триста, полигон свободен. Ветер двести семьдесят градусов пять метров в секунду. Цель сто пятая. Работу разрешаю, – не сразу откликнулся майор Веслов. Голос простуженный и чуть запыхавшийся, видимо, спешил руководитель полетами к микрофону с нижнего этажа, где топится печь.

– 231-му сто пять. Работу разрешили…

Пять секунд слизнули около полутора километров. Стремительно набирая высоту, Демин окольцевал полигон, цепко схватывая взглядом все, что было в пятикилометровом квадрате, опаханном неровными бороздами.

В центре – солидных размеров круг с крестом посередине. С высоты он похож на пуговицу, пришитую белыми нитками, с ободком, выведенным тоже чем-то белым. В стороне – выложенные камнями контуры каких-то строений. Колонна танков, БТР и чего-то, напоминающего грузовики. Давно и вдрызг разбитые зенитные установки, две шеренги самолетов, нашедших здесь свое последнее расстрельное пристанище.

Для начала по заданию – сброс практической бомбы. Цель номер сто пять – тот самый круг-пуговка, обведенный белым. На грязно-коричневом фоне с белесыми штрихами снега, в легкой приземной дымке он заметен не четко.

– 231-й. Маневр, – чувствуя внезапное волнение, доложил Демин.

– 231-му – маневр, – как эхо откликнулся майор Веслов.

Боевой разворот – любимая закорюка в небе. Ручка управления, слегка сопротивляясь движению Демина, идет по диагонали, тело наливается пятикратной тяжестью, и кажется, что не самолет выписывает невидимую линию в небе, а он сам вдавливает ее, впечатываясь в синеву. Стрелка высотомера несется по кругу, отсчитывая метры, таща за собой медлительную маленькую. Краем глаза Демин фиксирует: перевалило за тысячу триста. Вот он, этот восхитительный миг атаки! Миг собранности и воли, помноженный на экстаз охотника. Он неосознан, необъясним… потому что на это нет времени – отсчет идет на доли секунды.

Крен под сто пятьдесят – квадрат полигона с мишенью-пуговкой переворачивается, скользя уже в верхней части фонаря кабины самолета. Голову задрать, насколько позволяет заголовник катапультного кресла, шея повернута до хруста, взгляд исподлобья… Мозг вычисляет, интуиция подсказывает, опыт вносит свои поправки. Все должно совпасть: скорость, высота, крен, когда строишь мысленную линию полета, по которой истребитель поля боя должен выйти в нужную точку со временем, которого хватит на прицеливание, и углом, соответствующим единственно необходимому…

Резко опустив нос МиГа и разгоняясь в пикировании, Демин прибирает обороты двигателя… Зелень лобового стекла теперь снова окрашивает несущуюся навстречу землю со всем, что распласталось на ней. И поверх всего – светящееся пятно прицельной марки с уменьшающимися черточками дальности, расположенными по кругу…

Палец не сразу откидывает колпачок над боевой кнопкой на тыльной стороне ручки управления – дрянные перчатки!..Причем здесь перчатки? Он не точно выдержал траекторию. Исправляя, завяз в ошибке… Чувство неуютности, неудобства, как будто не на ту ногу натянул сапог… Еще можно исправить, еще целых три секунды… Марка прицела светящейся точкой ползет по земле, подбираясь к “пуговке”, разросшейся до размера чайного блюдца. Пунктир вокруг марочки уменьшается, словно тает…