Нонна Орешина - Небо земных надежд

– Огонь! – безмятежный женский голос речевого информатора заставляет Демина вздрогнуть, хотя, казалось, давно привык к дотошной “Рите”.

“Без тебя знаю…” – нажимая кнопку сброса, мысленно огрызается он.

Бомба ушла бесшумно. Самолет чуть дрогнул. Белый круг, юркнул под него, не давая увидеть место разрыва.

– 231-й. Сброс… – Демин почувствовал, как охрип его голос.

– Сброс подтверждаю, 231-й.

Выполнив маневр, набирая высоту для нового захода и пуска ракет, Демин напряженно ждал, когда выйдет на связь руководитель полетов. Гадал:

”Попал в крест в центре круга – не попал… Сейчас планшетист накладывает пеленги на карту-схему полигона… Чего медлят наблюдатели на корректировочных вышках, с данными тянут? Приморозились, что ли… Зато у меня – пекло, лоб в испарине… Пять секунд, десять… Чего они там – уснули?”

– 231-й, отклонение 120 – в простуженном голосе руководителя полетами явная усмешка. Или только кажется…

“Тройбан… – мысленно ахнул Демин. – Это я – летчик Первого класса, командир эскадрильи отбомбился на тройку!? Они там что – сдурели? Или я сам сдурел? Такого даже в училище не было… Стоп. Без нервов… Ведь чувствовал…”

Разворот… Взгляд прилип к ядовито-рыжему дымному пятну, растрепанному ветром. Пятно далековато от кромки круга. Что бы так промазать!..Такого не было и быть не могло… Но есть. Замороженная секунда тянется непростительно долго, застывая в душе продолжительной болью.

Что-то разладилось в автоматизме оттренированных, осмысленных движений. Машина словно отделилась от сознания, от физической сути Демина. Казалось, она неслась сама по себе, а он парил даже не в ней, а рядом, хотя перегрузка, еще державшая его тело, напоминала о слитности их судеб… Ощущение несовместимости было ново, неожиданно-пугающе, но, к счастью, недолго. Демин хотел смахнуть пот, стекавший со лба на ресницы. Не перегрузка, а то незнакомое, болезненное чувство мешало оторвать руку от рычага управления, и влага туманила взгляд.

Он мысленно обложил себя крепким матом, хотя в разговорах редко его употреблял, и вновь увидел все четко – цифры, стрелки приборов перед глазами, круто развернувшуюся землю и ощутил себя, опять слившегося с МиГом.

– 231-й. Маневр – “горка”.

– Маневр – “горка”, 231-й. Ваша цель – триста двадцать три. Ра-бо-тай-те, – резкий голос руководителя полетами, подчеркнуто раздельно произнесенное слово – Веслов угадал его состояние – встряхнули, как хороший тумак.

– Вас понял, “Полянка”. Выполняю, – Демин прищурился, солнце светило в лицо, мешая рассмотреть мишенную обстановку.

Перехватив ручку управления левой рукой, Демин потянулся к “бороде” – щитку под приборной доской и резко перещелкнул переключатель “Выбор оружия” с “бомбы” на ракеты – “НАР”, как бы отсекая сердитым движением первую часть посредственно выполненного задания и стирая все отрицательные эмоции, связанные с ним.

“Триста – значит группа БТР и танков, двадцать – второй ряд, третье слева – кем-то уже расплющенное что-то… Или эта груда металла ни в счет? С чего бы майору вредничать… Больше мазать нельзя”, – это даже не мысли, мозг занят основной работой… Задание лежит на поверхности сознания. Выполнение его – действие. Сейчас главное – выдержать режим полета по курсу, по времени, по ощущениям, усиленным интуицией. Размытая синева, да искаженная креном, завалившаяся на бок земля… Оранжевый дымок бомбового разрыва растянулся по ветру реденькой бородкой.

Подскок – “горка”… Резкий набор высоты. Уголок увеличить, еще покруче…

Крыло заслонило цель. “Мертвая зона” длится несколько тревожно долгих секунд. На мгновение, креня и тут же возвращая самолет в прежнее положение, Демин подсматривал цель, ту, единственную во втором ряду, третью слева в третьем квадрате. Дрянная цель, как бы не напортачить… Надо уловить эту невидимую, но ощутимую, когда-то вычисленную, осознанную и в памяти десятками полетов запечатленную относительно цели, точку начала ввода самолета в пикирование.

Не потерять ориентир – наблюдательную вышку… Впереди – кабина, фонарь, кусок неба неестественного морского оттенка… Высота полторы тысячи. Пора… Самолет, вздыбившись, почти ложится на спину.

Ломая траекторию полета, Демин переводит истребитель-бомбардировщик в пикирование на отдалившийся полигон. Солнечные блики от фонаря бьют в глаза, перегрузка сминает тело, тут же отпускает, земля летит навстречу. Покосившаяся вышка корректировщика… там же, где ее запомнил. Краем глаза он видит на траверзе командный пункт с горящими на солнце смотровыми окнами. Взгляд нацелен в верхний правый квадрат полигона, где среди продырявленных БТР и танков кем-то пришмякнутое прямым попаданием непонятно что третье слева во втором ряду…