Елена Федорова - Башмачник по имени Время (сборник)

– Как в прошлом, – улыбнулась она.

И сразу все объяснилось: и перехватившая дыхание радость, и застилающие глаза слезы, и порыв ветра, сорвавший шляпку с ее запрокинутой головы…

Смешной человечек в крошечных деревянных башмачках семенил по дорожке, напевая:

Человечек остановился. Рассмеялся звонко, беззаботно, представился:

– Я – минутка. Потерянная, потерявшаяся, сбежавшая минутка. Никому невдомек, что я стану часом, когда добегу до горизонта. Кто-то усмехнется, можно ли добежать до горизонта? Да, если заметить место, где заканчивается земля и начинается небо, за которым небыль… Или там, за горизонтом, все же, быль?

Человечек хитро улыбнулся, огляделся по сторонам и зашагал вперед, напевая свою песенку про башмачника по имени Время.

Дойдя до известной лишь ему одному точки, человечек подбоченился, преобразился, сбросил свои маленькие деревянные башмаки, спрятал их за пазуху. Посмотрел на небо, проговорил нараспев: – Ну вот, я и достиг заветного горизонта. Теперь я – час. Сбежавший из жизни час! – он обернулся, подмигнул кому-то, спросил: – Может быть, я сбежал из вашей жизни? – усмехнулся. – Может быть… Но вы не станете оплакивать меня. Не станете до тех пор, пока я не превращусь в исчезнувший из вашей жизни месяц, год… Тогда, вы зальетесь горючими слезами. Вы приметесь ругать стремительное время, не думая о том, что… – человечек подбоченился и зашагал вперед, напевая:

С каждым шагом человечек утрачивал свою смешную детскость, превращаясь в строгого, серьезного господина с задумчивым взглядом и бороздками морщин на лице. Время…

Борис сидел за письменным столом, подперев голову руками, и думал, думал, думал о быстротечности времени.

– Как могло такое случиться? – в который раз восклицал он. – Я не заметил, как пролетел год. Целый год! Целый… Двенадцать месяцев. Триста шестьдесят пять дней и ночей, безумное множество часов, минут, секунд, мгновений…

Борис положил руки на стол, посмотрел на свои длинные, музыкальные пальцы, усмехнулся. Вспомнил, как в детстве они с сестрой Ариной играли в маленьких человечков. Письменный стол превращался в сцену, на которой разыгрывались драмы и комедии. А актерами были их с Ариной руки, их пальцы, длинные, музыкальные пальцы.

Борис приподнял ладони над столом, словно совершал некое таинство. Таинство воскрешения из небытия забытых движений и жестов. Вот уже по столу шагают человечки, лихо размахивая руками. Это – королевские гвардейцы. А вот и сам король. Его Величество Фридрих Великий шагает твердой поступью, заложив руки за спину. Он доволен, горд, счастлив. Он – победитель. Гвардейцы вытягиваются во фрунт, приветствуя своего короля. Но, что это? Гвардейцы замирают, поворачивают головы в другую сторону. Король негодует. Но через миг его негодование бесследно исчезает, уступает место восторгу. Он видит неземное существо в легком платье, движущееся по тротуару, едва касаясь маленькими ножками земли. Оно проплывает, пролетает мимо короля, мимо гвардейцев и исчезает.

– Что это было? – первым приходит в себя король. – Кто это?

– Ни-на, – еще находясь под гипнозом очарования, хором выдыхают гвардейцы. – Ни-на…

– Нина?! – хмурится король. – Кто она такая? Почему я прежде ничего не слышал о ней?

– Она – нимфа, являющаяся тогда, когда сама пожелает, – ответил генерал, глядя вдаль.

– Что за вздор? – рассердился король. – Я – повелитель этой страны. Без моего разрешения никто не смеет… – он осекся, вспомнив, что девушка – фея, а он…

Фридрих повернулся и зашагал прочь. Во всем его облике читалось раздражение и бессильная злоба. Зло-ба…

Руки Бориса опустились на стол. Он вздохнул. Подумал об Арине. Они не виделись с сестрой с тех пор, как она уехала в Шотландию. А это значит – десять лет. Борис ужаснулся.