Евгений Жироухов - Аварийная баллада. (Рассказы)

Муфеля – это место в махине котла, откуда по технологии недавних предков девятнадцатого века создаётся источник воспламенения. Технология ещё та, от предков. Из примитивного костерка подхватывается пламя многочисленных горелок с бьющей из их форсунок аэросмеси.

Муфель – это узкая, длинная дырка на второй отметке тела котла. Прежде, чем лезть в муфель, надо нацепить на свою каску шахтёрскую лампочку, потому что там темень, как у негра… Потом подтаскиваешь «щепочки для розжига костерка». «Щепочки» среднего размера с человеческое туловище. Потом брёвнышки по одному проталкиваешь в дыру, укладываешь на самый, что ни есть край – иначе факел не схватится, поливаешь солярой, точно каким-нибудь соусом. А уронишь брёвнышко за край муфеля – оно вниз, в мрак, как в преисподнюю. А вверх поглядишь – света шахтёрской лампочки не хватает, чтобы доглядеться до самого верха махины котла. Ползаешь по этой дыре, проталкивая или волоча за собой брёвнышки, обдираешь локти, колени, чиркая каской по потолку, и чувствуешь себя этаким сперматозоидом, отягощённым наследственным заболеванием, но стремящимся выполнить свою природную задачу. Потом костерок поджигается солярочным факелом, машинист поворотом тумблера включает горелки – и котёл загудел, пошёл. А бывает, что и не пошёл с первого, со второго раза. И надо снова «закладывать муфеля».

Ночная смена подходила к концу дерганьем минутной стрелки в циферблате на щите управления. Аврала на запуск котла не объявляли. Значит, сегодня – воскресенье, или какой-то праздник. С этим скользящим графиком работы совсем потеряешь ориентацию в днях недели и красных датах календаря.

Утренняя, пришедшая смена постепенно заполняла пространство цеха. Бодренькие, свеженькие, с прибауточками. Потом они слегка сникли в своём оптимизме, узнав, что на ночную смену запуска котла не объявляли, и, возможно, это может свалиться на их смену.

Серёга Ланской, вытянувшись, как новобранец перед командиром, передал журнал дежурств начальнику утренней смены Порошко. Тот жестом завоевателя территории расписался в журнале небрежно, точно под актом капитуляции противника.

В душевой котельного цеха на лавке безмятежно храпел Пучок. Он встрепенулся от шума вошедших, протёр глаза.

– И чо? Всё пучком? Шухеров не было?.. – И пошёл, раздевшись, под душ, чтобы обмыть своё утомлённое работой тело.

В душевой Желтков увязал в узел свою робу для постирушки дома. Выделяемой котельщикам спецодежды, по инструкции – на месяц, от силы хватало на неделю. Желтков уже использовал все свои немодные штаны и рубашки, но за восемь месяцев кочегарства перешёл к вещам «ещё модным». И куда-зачем их хранить. Ходить в них некуда. С работы – на работу, вот и всё движение в пространстве в настоящий момент жизни. А вернёмся с «Северов» – там прибарахлимся. Супруга его срывалась очередной раз на истерику – женская порода не терпит разрухи. И когда Желтков, постирав в ванной свою робу, развешивал её на батарее, голос жены приобретал ноты авральной сирены. Почему, мол, грязь от его одежды так пачкает кафель ванной, в какой же помойке он работает…

Эти разговоры семейные в нервных тонах начали возникать с того момента, когда Желтков, вернувшись как-то с очередного выезда на место происшествия, выпил на кухне глотками стакан водки и сказал категорически, мотая головой:

– Всё хватит. Я им не жонглёр статьями уголовного кодекса. Есть пределы любым человеческим сверх возможностям. Я скоро выжгусь изнутри. Или распадусь на молекулы. Увольняюсь.

Он двое суток не был дома, в глаза песок насыпан, голова звенела колоколом. Жена остановилась с тарелкой в руках и спросила с придыханием:

– И что? И куда?.. – Потом посыпались вопросы с истеричными спазмами в голосе.

– Куда-нибудь пристроюсь… А, иначе, язва желудка обеспечена. Так уже в кишках жжёт.

Потом, несколько дней подряд супруга пыталась в тихих интонациях изменить категоризм этого решения Желткова. И тот, может быть, и успокоился бы, и продолжил бы тянуть лямку следственной службы… Но так случилось-сочеталось, вспышки, что ли, какие на солнце были, или ещё что-то – но зашкалило кривую криминальной обстановки на его территории до верхних точек статистической отчётности.

Желтков успевал только вернуться с очередного вызова на преступление в свой кабинет, напечатать очередное постановление о возбуждении уголовного дела, выставить учётную карточку – и снова вызов, снова преступление в одном из посёлков и приисков по его юрисдикции, которые требуется… не раскрывать – просто «оформлять и регистрировать».