Александра Богунова - Купель. Религиозная лирика, проза, публицистика

Человек без Родины – мечется душа,

болью и оскоминой сердце-кликуша.

Рвётся, бредит, мается – как бы умереть?

Невмоготу справиться – горестно смотреть.

Крестят православные испокон веков

отроков и сродников, жён, сестёр и вдов.

Мы, иноязычные, цепью обвились,

и куда-то к Лихому в омут подались.

Слепнет око чёрное – золочёный крест,

Утро стало тлетворное – где же Благовест?

Вербное приблизилось, в Пасху – куличи.

Солнце в окне снизилось – день к полуночи.

Месяц в небе светится – янычаров серп,

отрок Богом меченный: нимб то или герб?

Великолепие России, её державность и красу

Рождают мужество и сила и верность Господу Христу.

Народный дух и вольный норов, защита

Свыше нам даны, Руси Святой, Страны Великой,

голубоглазые сыны!

На плечи ваши пала ноша – её Крестом назвали вы,

зимой суровою пороша – предвестие цветов весны.

Князья, цари и самодержцы листали летописи Быль,

Старинных книг живая жила, неистребляемая пыль.

Ковыль топтали вражьи кони,

Пленили старых и малых, но не кричат они от боли,

А призывают сонм святых.

И казни, ссылки и расстрелы – Несправедливость и

Чума,

То демонов к вам посылает игом гнетущий сатана.

И в храмах молятся монахи, и отпускает Бог грехи,

Одетых в белые рубахи крестят в воде Днепра-реки.

Орда и стая, серп и молот, шестиконечная звезда —

И в эмиграцию увозят умы и совесть поезда.

Интеллигенты, разночинцы, славянофилы, западенцы

– В броженьи Смуты мрут юнцы.

И буревестник бьется в душах, где революции сыны,

Торгуют честью с аукционов распятой, проданной

страны.

Свергает память всех кумиров, вождей, тиранов, подлецов.

Гоните прочь этих вампиров! Закончилась кровавая

ночь!

Порочить имя не давайте своих отцов им,

и детей не принести им на закланье утробе,

похоти своей!

И созиданье – не разруха,

Поддержка от Святого Духа,

Помогут снова встать с колен,

А вера в Истину укажет, как не попасть в

подобный плен.

Над Белокаменной покровом – любовь Владычицы,

А сердце колокольным звоном звучит у инокини.

Не забывайте дней суровых, ночей лютых,

В простонародье Бог являет своих святых.

И новые венцы сияют земли родной,

История где повторяет сценарий свой.

Из века в век тщеславный человек

все ловит сетями успех,

да не смыкая век;

воспет хвалой, властями;

обуреваемый страстями;

к погибели ведущий грех

развертывает перед нами.

Сомкни уста его, тоска,

наполни сердце бичеваньем —

ведь неспроста весит доска —

имен его упоминанье!

Мемориал и постамент

величественно смотрит,

но будет в жизни лишь момент,

в который он исполнит

судьбы веление, перстом

указанное в мысли:

пусть искупит свою вину втечение всей жизни!

Не уподобятся ему потомки светлой выси,

они сочувствием полны и долгу Божьему верны

в делах своих, как дети, чисты.

Ведет их ангела труба в неведомые дали,

где Сына Божьего они однажды повстречали!

С тех пор видения легки, радужны и искристы.

Все потому что эти дни так искренни и быстры!

Здесь же, рядом, стоял и бревенчатый храм.

Чем-то веяло древлем в округе.

Там, где будет прощение нашим грехам,

тишины запевают лишь звуки.

Замирали сердца, благоговейно дрожа,

свечи таяли, жизнь отживая.

Так и жизнь, что не в наших, а в Божьих, руках,

думу думала, век постигая.

И к исходу поняв:

не безоблачен путь,

и распутица часто встречает —

человек на себя, вовсе не на судьбу,

не на Бога, на случай пеняет.

Возопит малый дух, все на свете кленя,

слезы лья и стеная.

Устыдится потом, в глаза матери Божьей взирая.

Слабовольем своим пусть бичует себя,

в ипостаси иной возрождаясь.

Матерь Божья, прости!

На колени да в пол пред тобой

вновь и вновь я склоняюсь.