Клянусь вам, отпрыски Горгоны,
что будут сорваны погоны.
Плевок размажете по лицам —
Ведь вас берут теперь с поличным.
И предок – дед ваш – полицай
Подлец, предатель и лазутчик,
Свой гроб перевернет пускай
Фашистской хунты он попутчик!
Он с детства ядом пропитал
Своих сынов безформенных сознание.
И сколько сожжено домов!
Сердец безвинных
Отдано в заклание!
Вы скажите – истории придание?
История рождается сейчас.
Вот в этот самый, мирный, час.
Когда стихают города,
И раздается глас молитвы.
Когда вздымает, как волна,
Дыханием братская могила.
Земля им пухом, только внукам дает История урок:
Вы не пускайте на порог, того, кем будет проклят бог.
И не миритесь с злыми псами, которые придут за вами,
Собратьев рвущих на куски
От той тоски, что их сердца Любви не знали,
И в омут Кривды быстро пали.
И опаленных метит птица – зияющий смертью Денница!
В другом живете измерении…
В труде забыли и о лени вы.
Как пчелы в улии гудят,
монахи веру божью чтят.
В воздушном кружеве сады,
псалмы звучат на все лады.
И пальцы пахнут воском,
и в горле снова ком.
И фаворским сиянием
все полнится кругом…
А Днепр волной спокойной
ласкает старый брег,
где новые монахи свой начинают век.
И пишет кисть икону,
печет просфору он,
и прочь летит ворона,
услышав колокола звон.
А Лавра, разговляясь,
ждет паству у ворот.
Ведь столько не бывает в миру ином хлопот!
Простить, помочь, исполнить
Христов прийти Завет,
даст выстраданный кем-то
ей батюшка совет.
А дети, поливая у церквушки цветы,
душою постигают духовные стихи.
И белая голубка взлетает к облакам,
и радуга дугою льет цвет к Его рукам.
И лужи отражают улыбку на лице,
монах себя узнает в заботливом отце.
Когда разрушено сознание,
так сложно снова церковь в сердце воскресить.
И Золотая Рыбка три желания
никак, увы, не сможет воплотить.
Когда душе неведомо Прощение —
в чем будет наше утешение?
И грузом тяжким грех наложится,
и житие в смятении приумножится.
И в поиске Источника Любви
ты алчешь, с ног сбиваясь, на пути,
на плечи взваливая суть:
нельзя в невежестве тонуть.
Листая Книгу Жизни, ты паришь,
и, может быть, себя потом простишь.
Исчез иллюзии кошмарный сон,
идешь ты к Богу на поклон.
А Он… Он звал,
стучал весеннею капелью,
и хворью – белою постелью —
тебя, Невидимый, встречал.
А ты, увидев Крест, стыдился,
и отворачивал глаза.
А позже блудным сыном появился
среди церковного двора.
И детвора, тянувшая ладони,
просила милостыню у тебя.
И укреплялось сердце бронью,
надеясь, веря и любя.
Коренная пустынь… Ноги полощу.
Позже, и когда-то я себя прощу.
Ты, святой источник, забери недуг,
здесь молюсь я в сердце даже не за двух.
Изгнанные бесы прячутся в кустах,
ваши злые рожи не поселят страх.
Смыто злобы племя – сердце расцвело,
Как же жить не веря? Неужель пришло?
Ожило, восспряло, звоном обликлось!
как же я упряма! вот не задалось!
Ветер ты, весенний! Ты – холодный май!
Ты в свои объятия снова принимай!
Светит снова в душах негасимый свет!
как же было надо долго ждать рассвет!
Приложусь к иконе, задымлю свечу.
Я теперь на воле. Добром отплачу.
Посмотри на меня, Мессия!
Пред Тобой стою я – Россия.
Я не Сербия, не Черногория,
но познала сполна горе я.
На берёзе икона – Троица,
а в глазах моих всё удвоится:
зыбко Образ в сердце хоронится,
ну а вера меня сторонится.
Мать святая моя, Богородица!
Знаю, за троих с меня спросится.
Чистота ты моя духовная,
ну а в мире сём – я греховная.
Малороссия – в росе слёзной я,
вырождение в день рождения:
Украиной-руиной обозвана
и спиной стала позже к нам.
Русь же Белая, оголтелая,
власть у подданных не умелая.
Ты зависима, ты завистлива,
а с корыстию ты немыслима.
Я ж Великая, да бескрайняя,
и изба моя не крайняя.
Думу думаю – я, двухглавая,
и наполнена вся анклавами.
Криком полнится, сердце кается,
всё мне помнится, всё сбывается.
Русью запело сердце мое,
экое дело, в ладе житье!
Гуслям моим ведать Сказку дано,
ставни раскрою – утро зазвано.
Свет лучезарный – Ярило взошло!
Облик кошмарный – лишь чучело.
Идол Перуна сгорает дотла,
варяжская руна дотронется дна.
Бубны звенят, играют гудки —
веселье идет с легкой руки.
Князь мой с княгиней-лебедкой сидит,
купцам заморским в очи глядит.
Жемчуг да злато, яхонт, булат —
будет Великим Новгород-град!
Гуси гогочут – хлещет их прут,
тут за молодца двух отдают.
В крепких руках плуг землицу рыхлит,
матерь в избушке девку бранит.
Ветер колышет сережки берез,
выпито озеро девичьих слез.
Летопись спрятана в лист бересты,
братья нательные носят кресты.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу