Олег Лукошин: Владелец тревожности. Роман

Какие-то проблески красоты угадывались в её смуглом лице. Губы были тонкие, зубы белые, глаза раскосые и смеющиеся. Красивые глаза. Задрав голову, она смотрела на Вадима. Сильный винный запах исходил от неё, но не раздражал – в нём было и что-то приятное.

– Встать не можешь? – спросил Вадим.

– Точно.

– Так кто же пьёт с утра?

– А сейчас уже не утро. Стемнеет вот-вот. Да и выпила я всего стакан.

– Давай руку.

Цыганка ухватилась и, тяжело охая сквозь смех, позволила поставить себя на ноги. Тут же едва не упала, но прислонилась плечом к дереву. Пуговицы на её блузке были расстёгнуты, шея оголена и даже предгорья грудей открывались взгляду.

– Ай, спасибо тебе, красивый! Если б не ты – не знала бы, что делать.

– Не за что, – отозвался Вадим. – Как себя чувствуешь, снова не упадёшь?

– Ой, не знаю. Дай мне руку, держаться за неё буду, а то и вправду упаду.

Она взяла его руку и прижала к животу.

– Слышишь, как сердце бьётся?

Глаза её были прищурены, рот приоткрыт.

– Сердце не там, – сказал Вадим.

– А где? – почти шёпотом спросила цыганка.

– Выше.

– Вот здесь?

Она положила ладонь на левую грудь. Грудь впечатляла – была тугой, упругой и очень приятной на ощупь.

– Да-а, – сказал Вадим. – Очень учащённое сердцебиение.

Положил свободную руку на соседнюю. Цыганка отступила на шаг.

– Ну хватит, хватит, – отстранилась.

Вадим убрал руки. Засунул их в карманы куртки. Цыганка выпрямилась, оправилась, застегнула все пуговицы на блузке и плотнее запахнулась платком.

– Куда путь держишь? – спросила его.

– К дому, – отозвался Вадим.

– И где твой дом?

– В Сомово. Знаешь такую деревню?

– Знаю.

– Вот, туда иду.

– Как звать тебя?

– Вадим.

– Вадим… Красивое имя.

– А тебя?

– Меня – Настя.

– Очень приятно.

– А что мы стоим? – спросила она. – Пойдём потихоньку, мне тоже по пути.

– Тоже в Сомово?

– Нет, ближе.

Они тронулись. Шагали не спеша.

– Ближе – это куда?

– Да тут наши быть должны.

– Табор?

– Нет, табор не здесь. Табор у реки.

– А здесь что – засада?

Цыганка хохотнула.

– Вроде того.

– На кого – на меня?

– Не-е, нужен ты нам.

– А что? Устроили засаду, тебя вперёд подослали…

– Для чего?

– Ну, мало ли! Сгубить меня решили.

– Я тебя первый раз в жизни вижу.

– Так это лучше даже. Изведёшь меня – и никакой жалости.

– Чем изведу?

– Ну, мало ли чем можно, – он обнял её за талию. Она не отстранилась и руки не убирала.

Вадим остановился. Остановил и её. Обхватил обеими руками, прижал к себе, ткнулся губами в её лицо.

Она не вырывалась, позволяла себя целовать, но сама не отвечала.

Вадим нагнулся, подхватил её на руки и положил на землю. Так резко, что Настя ударилась об неё головой.

– Ну, вот, – закатывая глаза, бормотнула она, – только что валялась и снова…

Под первым подолом оказался другой и вроде бы были ещё. Он закинул их все разом. Под ними оказались рваные коричневые колготки – дыры красовались на коленах и между ног. Из той, что между ног, проглядывали серого цвета трусы. На ногах у Насти были потрескавшиеся ботинки, очень похожие на армейские. Вадим шарил по ней руками.

– Ну не здесь же … – шептала она.

– Больше негде, – отвечал он также глухо и сдавленно. Рука его залезала в трусы.

– А вдруг у меня гонорея? – сказала она, глядя на него из-под полуприкрытых век.

– Ну и пусть, – ответил Вадим, стаскивая колготки.

Настя вцепилась в них.

– Не, надо Вадим!

Он попытался отстранить её руки.

– Не надо, пожалуйста.

– Что такое? – спросил Вадим шёпотом.

– Я не хочу.

– Почему?

– Не хочу и всё.

– Да мы быстро. Никто не увидит.

– Не в этом дело. Просто я не хочу.

– Я тебе не нравлюсь? – улыбнулся он.

– Нравишься, – ответила она. – Но сегодня не надо. В другой раз.

– Другого раза не будет.

– Ну, Вадим, пожалуйста!

Он ослабил хватку, потом и вовсе отпустил её. Завалившись набок, перевернулся на спину. Между голых крон деревьев мерцало тёмное небо. Всё оно было одной сплошной тучей.

– Опять дождь будет, – сказал он.

Стоя на коленях, цыганка оправляла одежду.

– Да, наверное, – отозвалась она, подняв глаза.

– Дойти бы до дождя. Второй день шляюсь – домой попасть не могу.

– Не пускает кто?

– Да, кто-то не пускает.

– Такое бывает.

– С тобой тоже?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.