Алексей Шепелёв - Maxximum Exxtremum. Новое издание

Парадоксально, однако, то, что убеждённость в том, что через

мгновение всё это исчезнет, не мешает им с благодарностью

любоваться этим миром, ибо они знают, что вся эта прекрасная

иллюзия (до тех пор, пока они к ней безразличны) —

средство для достижения свободы.

В это трудно поверить,

но надо признаться…

Это была хорошая установка. Очень непросто написать сто девяносто страниц про медленное убийство своей лучшей подруги, которое ты совершил собственноручно, и так же трудно представить, откуда берётся желание написать подобную книгу, но Тереза знала, что такова была

воля ведьмы из шкафа. И такова была воля ведьмы из шкафа. Возможно, колдунья была заклинателем змей, окрыленным надеждой получить сыворотку из яда Терезы. Возможно, ведьма была учителем, пытавшимся исцелить Терезу от страха смерти. Кто знает? И всё же, вне всяких сомнений, это – великая книга.

Заселившись на эту квартиру, мы, конечно, решили начать новую жизнь: О’Фролов сказал, что не будет пить, и сегодня ровно три недели как он не пьёт; три раза в неделю репетиции, причём их все стабильно посещают, причём все в трезвом виде – пить всем запрещено лидерами (то есть мной и ОФ); я даже в неплохой физической форме, потому что на каждой репетиции прыгаю все три часа; более того, мы ежедневно ходим в институт (хотя как всегда к третьей паре); иногда, поверите ли, заходим в магазин, чтобы купить сгущёнку или орешки в шоколаде; а вечером, после репетиций и перед сном, когда я пью свой литор самого дешёвого в мире пива под названием «Уваровское», а ОФ потягивает свою мизерную бутылочку «Фанты» (которую я как дурак ему покупаю), он по своей инициативе читает мне курс философии по советскому учебнику, объясняя, правда, всё на примерах таза и урины, неизменно присутствующих у нас почти на всех квартирах (особо меня поразил «перевод» гилозоизма Баруха Спинозы – «таз с уриной опижживают»!), а Демокрита, Демосфена и Декарта называя Домкрат-1, Домкрат-2, Домкрат-3…

Надо ли говорить, что всё вышеизложенное немыслимо и чудовищно – для тех, кто хоть что-нибудь слышал о наших Саше и Саше, то есть О’Фролове и Саниче (в тамбовской рок-среде, с которой, к слову сказать, мы никак не связаны, о нас ходят идиотические легенды), это просто мир стал с ног на голову!

Я пришёл из институда поздно – до репетиции оставался ровно час, а туда ехать на троллейбусе минут пятьдесят, а надо ещё поесть и собраться, дойти до остановки. А есть-то нечего – с одной стороны, остатки «философской еды» – моего деликатеса – прожаренной, ужаренной, прокалённой фасоли, с другой – остатки его картошки – мятой, с покрошенными прямо в неё солёными огурцами. Первое жистковато – челюсть болит, и это воспринимать внутрь надо философски – не спеша и долго, как семечки, читая или слушая о метафизических истинах, второе – ненавижу, плебейская офроловская стряпня, она меня раздражает даже когда он её поглощает, а я только смотрю. Остаётся универсальный репорецепт – кусок чёрного хлеба, политый растительным маслом и посыпанный солью. Быстро, вкусно, дёшево и вполне по-русски. Ещё можно выдавить на него зубчик чеснока. Или, если хлеб чёрствый и у вас, как и у нас, нет этого приспособления, можно просто корку натереть. Но я за неимением времени и сил обычно делаю проще – употребляю чеснок вприкуску – осталось только масло прихлёбывать из горла! Шарю вокруг – хлеба-то нет, забыл зайти по пути в магазин. Может О. Фролов купит, думаю я, хотя знаю, что он не имеет такой привычки. Кстати, где он? Пора уже ехать, а без него вообще не будет ничего. Неужели у них четвёртая пара, и он на неё остался? Нельзя так безответственно относиться к своему долгу перед Родиной – воспроизводству дебильной музыки!

Мои нервы не выдерживают. Приступ голода – всего минут пять-семь, потом проходит. А репетиция? а работать? а институт? а новый хороший образ жизни? а любовь, которая далеко на горизонте – за горизонтом – вокруг горизонта – не говоря уже о проблемах чисто метафизических!..

Заваливается ОФ. Жрать, говорит, хочу! Мечется, на меня смотрит. Я равнодушно-повествовательным тоном сообщаю, что до отхода троллейбуса осталось пять минут. Следующий через одну тысячу восемьсот секунд – бывает, правда, он запаздывает… и Санич обычно уезжает с этой же остановки – чт оон подумает, и какой пример мы, фолловзелидеры, подадим ему и всем-остальным-навсегда-оставь-в-покое-мой-дисциплинированный?!..