Евгений Гончаров - Маньчжурский клин. Повесть-антиутопия

Иван предъявил охраннику паспорт и назвал цель своего посещения, после чего был идентифицирован и пропущен к скоростным лифтам.

Вознесшись на 66-й этаж, он оказался в самом большом в России издательстве художественной литературы «Москов&я», контрольный пакет акций которого, о чем знали лишь немногие посвященные, принадлежал все тем же китайцам.

В приемной шеф-редактора сидела секретарша – девица неопределенного возраста, накаченная силиконом и обколотая ботоксом. На ее высокой груди был бейджик с надписью: «Екатерина, секретарь-референт».

Курочкин представился и сел на указанный ему стул в ожидании приема. Перед тем как присесть, он достал из пакета и поставил на стол секретарше два одноразовых контейнера – с красной лососевой икрой и с янтарным цветочным медом.

– Что это? – удивилась вечно молодая Екатерина.

– Экологически чистые продукты с Амура, – объяснил Иван.

Иван соврал – мед и икру он купил у китайцев на продуктовом базарчике возле Ярославского вокзала.

– А правда, что у вас в Биробиджане рубли не принимают и все говорят по-китайски? – поинтересовалась та.

– Так оно и есть, – не стал разубеждать ее Курочкин, поскольку все это было недалеко от истины. И какая разница для Москвы – Благовещенск или Биробиджан.

Стоит заметить, что москвичи, не знающие географию российских окраин, вовсе не считают их обитателей россиянами второго сорта. И когда диктор федерального телеканала говорит, что космодром Восточный находится в Хабаровском крае, а город Амурск – в Амурской области, он это не из-за столичного чванства. Столь же естественно москвич, живущий в Хамовниках, может перепутать районы Митино и Силино.

Да и сколько их там, москвичей хотя бы в третьем поколении. Две трети московских жителей – из всяких понаехавших. Когда-то это были лимитчики, за ними – торговцы фундуком и дынями, потом – десанты чиновников ельцинского и путинского призывов и, наконец, накатил девятый вал китайцев.

– Мне сладкое и соленое нельзя – я на диете, – призналась Екатерина, пряча под столом икру и мед. – Может, собака будет есть.

Иван вспомнил, что обратный путь ему предстоит полуголодный – денег хватало лишь на место в жестком вагоне, и еще какая-то мелочь оставалась на пропитание в дороге. В желудке у него засосало.

Шеф-редактор Артур Пузырев занимал кабинет №666. Число дьявола могло бы привести в мистический ужас каждого православного, католика или протестанта, но Курочкин не верил ни в бога ни в черта и суевериями не страдал.

Хозяин кабинета приветствовал посетителя кивком головы.

– Ну-с, приступим, – сказал он. – Time is money.

Пока неискушенный в деловых переговорах проситель что-то невнятно мычал, последовал вопрос:

– Чего это вам взбрело в голову писать о присоединении Амура?

– Историко-патриотическая тема сейчас в тренде – за такие произведения министерство литературы денежные премии дает, – обрел дар речи Курочкин. И, грустно вздохнув, добавил: – А деньги мне сейчас край как нужны.

– Деньги всегда и всем нужны, – оживился Пузырев и тут же без паузы предложил: – Вы согласны заплатить мне за продвижение вашего романа в печать?

– Сколько? – на всякий случай уточнил Иван.

– 25 000 юаней, – озвучил цену своей услуги Пузырев.

– После публикации?

– Деньги вперед.

– А какие ваши гарантии?

– Гарантии дают только страховые компании, и то их не выполняют.

– У меня нет денег, – развел руками Курочкин.

– Возьмите взаймы под залог своей квартиры.

– Уже заложена и перезаложена.

Шеф-редактор потерял интерес к разговору.

– Ваш роман будет рассмотрен на общих основаниях. Ответ вы получите по электронной почте.

– Как долго мне ждать вашего решения?

– Не раньше, чем через полгода, – ответил Пузырев и опять удостоил Курочкина кивка головы.

– Но, в моем романе содержатся идея российской державности и духовные скрепы русского народа, – начал было благовещенский писатель.

– А у меня – бизнес-план и канцелярские скрепки, – оборвал его московский издатель. И уже в микрофон на столе: – Катюша, впустите следующего.

На этом прием и закончился. Пятиминутный разговор с шеф-редактором издательства «Москов&я» свелся к тому, что за продвижение романа в печать надо дать банальную взятку. Но даже не это взмутило Ивана.

Черт с ним, коль у них, в Москве, такие блядские порядки. Нельзя было сказать то же самое открытым текстом по телефону?! Курочкин бы и не поехал в такую даль, чтобы поцеловать дверной пробой. Прослушки ГКБК (Государственный комитет по борьбе с коррупцией) он боится.