Игорь Аркадьев - Записки старого доктора

Многие законопослушные граждане восприняли этот процесс, как свидетельство упорной и успешной борьбы правоохранительных органов с бандитизмом. На деле же происходила вполне заурядная (с исторической точки зрения) борьба бандитских группировок за сферы влияния, сопровождавшаяся постоянным переделом этих сфер. И для сути дела совершенно неважно, что часть этих бандитов была одета в государственные мундиры. Но… ворон ворону глаз не выклюет. И действительно, все стремились к стабильности и примирению. Оставшиеся после завершения разборок паханы любого окраса, многократно сращиваясь и переплетаясь в почти чувственных объятиях, наконец, заняли свои экологические ниши. Естественный отбор успокоил ситуацию ненадолго, чтобы всё повторилось на новом витке развития, более высоком. На таких более высоких витках уже всё выглядело значительно более презентабельно. Мерседесы, четырёхэтажные дачки, недвижимость про запас в Испании, морда, иногда бритая и даже окроплённая туалетной водой с признаками приятного аромата – впечатляющий, но далеко не полный антураж того времени, да и самого последнего времени тоже.

Я пытаюсь рассказать об этих событиях с некоторым умыслом на будущее изложение, о котором скажу, конечно, ниже. Дабы не утомлять возможного читателя излишними подробностями недавнего, а во многом, и настоящего времени, особенно, если этот читатель был и остаётся, как и я, современником этих событий, я постараюсь дать максимально сжатую их характеристику. Но оговорюсь особо: без каких-либо претензий на безапелляционную истину . На мой скромный взгляд, истина – это процесс, движение, постоянно уточняющее и приближающее некое представление о предмете к самому предмету, но никогда не идентичное самому предмету. Поэтому этот процесс вечный, иначе он перестаёт быть процессом. Также и в моих рассуждениях. Возможно, они далеки от полноты этого пейзажа недавней и современной эпохи, но это мой взгляд, я очевидец, я первое лицо. А значит, моё изложение на какую-то малую часть этой истины претендовать может, я надеюсь.

Теперь несколько мыслей о группировках, которые воцарились сверху. Там всё оказалось гораздо более разнообразно и запутано. Тем не менее, сразу бросилась в глаза главная общность того, что происходило и внизу и вверху. Это полное отсутствие простой человеческой морали и следующей за ней жалости к ближнему своему. Мне трудно судить о других бывших республиках империи, кроме Украины, где я жил, и бывшей Молдавии, где часто бывал у приятеля, но думаю, везде большая часть процессов проходила по сходным законам и различия были связаны только со степенью внешнего вмешательства, которое могло быть различным, исходя из стратегических интересов этого внешнего вмешательства. Приятель мой (ныне покойный), с которым вместе учились в мединституте, и выпили немало водки в студенчестве, работал венерологом в Тирасполе. Мы и после института сохранили приятельские отношения, и я довольно часто навещал его, что позволяло мне с моим обычным праздным интересом наблюдать за событиями, происходившими там, сравнивать с ситуацией у меня дома, да и от него получать ценные свидетельства очевидца. Когда в самой обычной беседе речь у нас заходила о простой человеческой морали, о самых простых её культурных достижениях: честности, верности, ответственности, неподкупности, взаимном уважении и подобном (бывают такие темы у стариков!), он всегда произносил с важным видом довольно смутную фразу: «не говори мне о нравственности, я ведь венеролог». Эта фраза удивительным образом давала точку зрения для анализа и оценки того, что принято называть политикой.

Здесь я хочу сказать пару слов в защиту американцев, которых, как государство, конечно, и особенно после событий по выворачиванию наизнанку многих стран Ближнего и Среднего Востока, Африки, да и Европы, принято считать главными виновниками всех мировых бедствий. Да, они виновники в большинстве случаев. Но ведь надо понимать, как они этими виновниками стали. Перестала существовать империя, страшная, неуправляемая извне, всесильная, и… оказавшаяся колоссом на глиняных ногах, замком из песка, карточным домиком. Как тут не обалдеть от собственного могущества и вседозволенности. Полагаю, что некоторое время все американские аналитики от внешней политики, секретные и не очень, находились в некотором опьянении и связанном с ним оцепенении. Но после первой эйфории сразу возникла новая проблема. А что со всем этим развалом делать? Нельзя было, обладая абсолютным могуществом, свалившимся на голову, как манна небесная, пускать события на самотёк, поскольку они могли через некоторое время двинуться в обратном направлении, то есть, по пути возврата к единству, а там, кто знает, может быть и к воссозданию новой империи, может быть более страшной. Этого допустить было нельзя. Если принять эту мою версию за допущение, становятся понятными многие события, которые поначалу, на момент их развёртывания, казались мне необъяснимыми и нелогичными.