Игорь Сотников - Причины и следствия моего Я

Но, видимо, Алекс был так увлечен всем тем действием, которое с помощью его памятливой фантазии развернулось на страницах электронной бумаги, что он не особенно ждал каких-нибудь критических замечаний со стороны своего, надо заметить, очень критически настроенного ко всему окружающему, полосатого как тигр друга. И продолжая частично находиться внутри описываемых событий, всё продолжал фрагментарно выражать вслух свою мысль.

– Ну и что ты про всё это думаешь? – Спустя мгновение, со стороны Алекса в сторону Мурзика прозвучал странный для среднестатистического кота, но вполне обычный для любого творческого человека и его выступающего в качестве творческого элемента домашнего питомца вопрос, с которым он, между прочим, мог бы обратиться к кому бы то ни было, и когда ему пожелалось и вздумалось бы. Ведь автор, находясь в воображаемом мире в роли творца, просто не мог, время от времени забывшись, не отвлечься от реалий окружающего мира и, наделив душой эти окружающие его бездуховные объекты материального мира, не обратиться к ним за своей вопросительной поддержкой.

И наверное Алекс, зная неспешную натуру своего кота Мурзика-Мурлыки, а вернее засони, уже привычно ожидал услышать в ответ красноречивую и саму за себя говорящую тишину. Ну, во-первых, кот мог диванно-глубокомысленно размышлять над ходом развития его истории и поэтому не спешил делать необдуманные выводы, или, во-вторых, Мурзик уже всё обдумал, и пока подбирал нужные слова, которые были бы одновременно не слишком обидно-критичны для него и в тоже время несли в себе конструктивность понимания автором своих ошибок, которые так или иначе всегда встречаются у любого автора.

Но вдруг на этот его эмоционально-вопросительный раз, до Алекса донёсся лексически-звучный ответ. И ведь на этот раз ответом Алексу была не та тихая с посапыванием Мурзика тишина, которая сама по себе умиротворяюще ответно действовала на Алекса. На этот раз ответом ему был тихий, пробирающий до самой глубины его души, непонятно чей, но в тоже время очень знакомый голос.

– Скажу тебе так. Слишком уж ты пристрастен, и все твои герои несут в себе отражение твоей внутренней неудовлетворенности жизнью. Но и это еще не всё. И как мне кажется, ты слишком безостановочно последователен в своем авторском изложении, что грозит увести тебя в дебри засюжетности. Ну и плюс ко всему этому, мне кажется, что ты несколько автобиографичен. – Несмотря на всю свою тихую составляющую прозвучавшего голоса, вся эта дерзость сказанного в этих стенах жилища, моя крепость Алекса, была лишь только сравнима с борзотой поведения Мурзика, и наверное поэтому, Алекс сразу же заподозрил того, а не какое-нибудь привидение, в этом высказанном в его адрес критическом замечании (обоснование этому предположению смотри выше). Но, несмотря на все это, Алекса всё-таки взволновала существенность заявленного, и он не собирался это вот так просто мимо ушей пропускать, поэтому, основываясь на своем видении изложенного, заявил в ответ:

– «Он и Она» – баллада моя.

Не страшно нов я.

Страшно то,

Что «Он» – это я,

И то, что «Она» – не моя.

Видимо, глубины души Алекса имеют свои сверх глубоководности, раз тембр высказанного его ответного слова отдавал такой истерзанностью, которой подверглись выходящие из этих своих глубин и проходящие через фибры его души слова.

– Ну, раз ты для выражения своих мыслей обратился к классикам, то, пожалуй, твои дела обстоят совсем уж плохо. – Обладатель голоса, по всей видимости, был не чужд проницательности, раз заметил это подвешенное состояние души Алекса. Что, надо сказать, благотворно подействовало на Алекса, для которого, как и для любого другого, дружеское участие никогда не будет лишним. Что, видимо, опять же не прошло мимо этого участливого незнакомца, который, судя по его дальнейшим действиям, предпочитал не откладывать в долгий ящик недосказанное, и решил прямо заявлять то, о чем он думал и хотел сказать.

– Конечно, у каждого за спиной всегда стоит свой автор, на которого он может в трудную минуту опереться и спросить совета. – Алекс, несмотря на свой авто-поэтический ответ, ещё толком не успел сообразить, как реагировать на этот первый блок высказываний этого незнакомца, как вслед за первой партией высказанности, последовала следующая. На это Алекс, который. так и не успев испугаться такому происшествию, опять ничего не ответил, а всё продолжал задумчиво смотреть на экран монитора ноутбука. И хотя на мгновение в голове Алекса промелькнула одна кощунственная для его творческого таланта мысль, что, возможно, автором этого крититизма на его счёт, был какой-то засланный к нему в мозг лигой критиков (о ней – в своё время), тайный критик-так-три-звезды. И в персональную задачу этого критика входит сбить с толку всякого новичка, решившего подвязаться на ниве писательского творчества и, лишив его уверенности в своих силах, заставить этого нового автора забросить подальше все свои мыслимые и немыслимые попытки написать книгу.