Анатолий Ярмолюк - Небо для вора

– Ша! Прекращаем гнилую словесность! – пресек эту филологическую демагогию Никифор. – Базлать будем потом, когда сделаем дело!

Базлать на языке бандитов из банды «Ночные вороны» означало говорить напрасные и к делу не относящиеся слова, а также понапрасну тратить драгоценное бандитское время.

– А барахлишко-то, у этих балалаечников, какое-никакое имеется ли? – поинтересовался один бандит. – Чего там упоминал Моня насчет барахлишка?

– Говорил, что имеется, – ответствовал Никифор. – Чемоданы. Много чемоданов. Всяких – разных цветов и размеров.

– А тогда – об чем и базар? – резюмировали сразу несколько бандитов. – Коли имеются чемоданы, то и никаких делов. Шерстим по полной программе.

– Да, но они все же артисты… – засомневался кто-то из угла.

– А и что с того? – возразили те же самые несколько бандитов. – Подумаешь, артисты! А пускай они к нам не ездят со своими балалайками и чемоданами! Шерстить – и все тут! Наравне с остальными прочими! Без разницы!

– А вот я на это не согласный, и все тут, – отозвался бандит по прозвищу Цыган.

Такое свое прозвище он получил из-за того, что и вправду был цыганом – по паспорту, в смысле своей физиономии, а, главное дело, в плане всех своих жизненных намерений и поступков, а также и в плане собственного мировоззрения.

Когда-то Цыган вроде как был артистом разъездного цыганского то ли театра, то ли ансамбля, затем из-за творческих разногласий и особенностей собственной натуры он был оттуда изгнан навсегда, без права помилования и возврата, бродяжил, пел, плясал и приворовывал по вокзалам. Однажды лихая цыганская година занесла его на п-ский вокзал, здесь он был замечен Никифором и взят в дело, то есть в банду «Ночные вороны», да так в банде и прижился – несмотря на отсутствие паспорта, физиономию, мировоззрение, а также жизненные намерения и поступки.

– А – отчего оно так? – спросил Никифор, а все прочие бандиты умолкли и стали глядеть на Цыгана.

– А оттого, – пояснил Цыган, – что они – артисты. Они – артисты, понятно или не понятно это вам, чьи корявые пальцы не в состоянии извлечь из гитарных струн ни единого приличного звука? Они – артисты! И потому в их чемоданах, окромя артистического шмотья, ничего нет и быть не может. Ну, там париков, панталон, цыганских шалей… Я сам артист, и я это дело в доподлинности знаю… И – мне интересно: что мы станем делать со всеми этими панталонами и шалями? Наденем на себя самих? Отдадим нашим любушкам, у кого они есть? А? Э?

И для пущей убедительности Цыган произнес несколько слов по-цыгански и сделал рукой цыганский жест.

– Н-да, – зачесала в своих бандитских затылках банда «Черные вороны» после таких слов и, главное, после такого жеста Цыгана. – Оно как бы того… и вправду не резон. В самом деле, – на кой нам сдались эти… парики и панталоны? Что же это получается? Если вдуматься, одна сплошная стыдоба, и ничего другого. Поношение честному уркаганскому делу. А, не приведи, если к тому же еще попадешься да сядешь? Ведь это же будет несусветное позорище на весь блатной мир! Вот, зачнут базлать по всем тюрьмам, это тот самый, который сел из-за панталон! Панталонником еще станут обзывать. Или – балалаечником. Стыдобушка…

– А тогда – не шерстим? – спросил Никифор.

– Ставь на голосование! – раздалось сразу со всех сторон. – Как сообща порешим, так оно и будет!

Банда «Ночные вороны» была современным и демократическим преступным сообществом. Если, например, в банде возникали разногласия, ее главарь Никифор всегда выносил вопрос на голосование. И как большинство решало, так все в дальнейшем и происходило. Мнение несогласного меньшинства не то чтобы напрочь не учитывалось, оно, конечно, уважалось и принималось во внимание, но если кто-нибудь из меньшинства выступал супротив решения большинства и начинал явно или тайно гнуть свою несознательную антидемократическую линию, с таким поступали по всей справедливой строгости демократических законов. Могли и зарезать…

Впрочем, за все время существования банды так никого и не зарезали. Морды, случалось, били, это да. Сорок семь раз, например, били морду Филологу, по четыре раза – Цыгану и еще одному бандиту по прозвищу Бикфорд, он же Шнур, бессчетно били морду еще одному – придурковатому бандиту, кличка которого была Коммунист, – а вот чтобы зарезать… нет, не было пока в истории банды «Ночные вороны» такого прискорбного случая.

Хотя – повторимся – запросто могли.