Ирина Ивко - Добро пожаловать в музей, или Руками ничего не трогать! Где-то в Параллельномирье…

– Между прочим, – громко, во всеуслышание заявил он, – Пульхерия Ивановна меня полностью поддерживает по этому вопросу, а она, простите, понимает в этом больше Вас, поскольку жила в это время и была непосредственным участником этих событий. А Вы, простите, только прочитали об этом в какой-то книге и уже считаете, что можете рассуждать, что могло быть, а чего нет!

– Ваша Пульхерия Ивановна, – в тон ему вторила экскурсовод, – не помнит, что было всего несколько дней назад! Не далее как вчера она уверяла всех, что в пору её юности популярно было носить соломенные шляпки с маленькими восковыми овощами на полях, притом что всего шесть дней назад рассказывала, что была очень модной девушкой среди подруг, поскольку была единственной, у кого была популярная тогда шляпа с незабудками! Как можно вообще верить в истинность слов такого человека, если речь идёт о событиях, случившихся много лет назад!

На этих словах нотки её голоса поползли вверх – явный признак того, что вот-вот грянет целая тирада; однако тут раздался сокрушительный грохот и звон, прервавший этот залп слов. От неожиданности директор Циперус подскочил в своём кресле, после чего, резко встав, выскочил из кабинета. Определённо, это было уже слишком! Где-то внутри директор Циперус ощущал, как клокотал, поднимаясь из него, гнев, но всячески сдерживался, стараясь не дать прорваться столь неприятному чувству наружу. В этот момент навстречу ему вылетела Пульхерия Ивановна, крепко сжимавшая в руках виновника происшествия – Бумса, маленькое, жалкое мохнатое существо, ещё одно из тех постоянных обитателей музея, доставшееся Циперусу в наследство от предыдущего руководителя.

Вид у него сейчас и правда был жалкий: сникший, жалобный, как и всегда после того, как он что-то натворит. Первое время директора Циперуса очень трогал этот взгляд, особенно когда Бумс смотрел своими большими проникновенными глазами и слёзно произносил: «Я нечаянно!» – но очень скоро он понял, что, несмотря на все слёзы и уверения, Бумс будет ломать вещи и экспонаты музея ещё не один раз. Поэтому теперь, увидев печальную мордочку Бумса и рассерженное лицо Пульхерии Ивановны, он только грустно подумал от безысходности: «Ну вот, опять…» – и стал ждать, что на этот раз последует вслед за этим эффектным появлением.

– Вы представляете, – тут же затараторила Пульхерия Ивановна, – сломал, опять сломал! А я ведь говорила, нет, я просила: «Не трогай ничего руками!» Десять раз сказала: «Не трогай», а он всё равно полез!

– Я нечаянно! – в очередной раз начал было Бумс, но Пульхерия Ивановна тут же остановила его жалобы:

– Что?! Нечаянно?! После того как тебе десять раз сказали: не лезь, а ты всё равно полез, это нечаянно! Ведь сказано тебе было: не лезь!

На этом месте терпение Циперуса окончательно иссякло, он выскочил в другой зал, громко закрыв за собой дверь, решив, что узнает, что же там случилось, немного позже, когда Пульхерия Ивановна успокоится, а Бумс не будет маячить перед глазами. В эти дни, накануне праздников, посетителей в музее было всегда мало, поэтому выставочный зал – это было сейчас единственное место, в котором директор Циперус мог хоть недолго побыть один. Каково же было его удивление, когда, сделав пару шагов, он в буквальном смысле наткнулся на одного посетителя! Прямо в центре зала на полу лежал мальчишка-подросток, бессмысленно уткнувшись в потолок. Каким-то чудом директор Циперус в самый последний момент сумел заметить его и обойти с другой стороны, однако мальчик, словно не заметив его появления, продолжал молча созерцать потолок. При других обстоятельствах Циперус наверняка возмутился бы такому поведению в музее и отругал бы за него мальчишку, но сейчас он старательно боролся с подступающим к нему гневом, поэтому всё, что он сделал, – это поинтересовался, стараясь, чтобы голос звучал спокойнее:

– Что ты делаешь?

– Я хотел сделать фотографию потолка, – ответил мальчик. – Я думал, что на потолке музея обязательно будет что-то интересное.

«О Господи, ещё один любитель снимков», – подумал про себя Циперус, но вслух зачем-то произнёс:

– А чем ты собирался снимать этот потолок?

У тебя же в руках ничего нет.

– Так и на потолке ничего нет, – вяло ответил мальчишка, словно Циперус спросил какую-то глупость.

– Тогда для чего ты тут лежишь? – снова спросил его Циперус.