Ирина Ивко - Добро пожаловать в музей, или Руками ничего не трогать! Где-то в Параллельномирье…

Причина же столь скверного настроения заключалась в том, что сегодня как раз был последний день перед Зимними праздниками, во время которых городские музеи закрывались на четырёхдневные каникулы. По какой-то не очень понятной логике именно в эти четыре дня городское руководство требовало от всех городских музеев сдачу отчётности за месяц и за год по работе, которая хоть и была уже предварительно выслана им, но, по странным обстоятельствам, оказалась безвозвратно потеряна. Таким образом, на стол директора каждый год в один и тот же день ложилась невообразимая кипа отчётов и документов, но при этом с вполне вообразимыми назначенными сроками сдачи и отправки. Первое время директор Циперус ещё надеялся «выпутаться» из данной ситуации, отправляя письма с подробной информацией о том, когда и кем уже были отправлены требуемые отчёты, однако скоро понял всю безнадёжность данной попытки, ибо в ответ на одно его письмо тут же приходило несколько с сообщениями о том, что никаких отчётов получено в указанные дни не было, даже конвертов не нашли и вообще с того момента форма отчётов значительно изменилась, а значит, их всё равно надо переделывать. И не мешало бы почтовой службе музея проверить своего почтового гномика на предмет доставки почты – вполне возможно, это именно он виноват в их проблемах с доставкой и получением писем. Стоит ли говорить, что никакого отдела почты в музее никогда не было: сотрудники музея и так с трудом ютились в нескольких служебных помещениях пополам с экспонатами. Позволить себе в этих условиях выделить целый отдел под почту было непозволительной роскошью. Письма с отчётами в министерства рассылал лично директор Циперус и, будучи достаточно современным человеком, делал это с помощью электронной почты. А будучи ещё и человеком благоразумным, не позволял себе и мысли о том, что в музее может обитать почтовый гномик, ибо, как любой житель Параллельномирья, знал: в этом мире случаются и происходят только те вещи, о которых ты думаешь. Ночные монстры посещают лишь тех, кто ищет их в тёмных углах; чудовище обитает лишь в том шкафу, чей владелец боится чудовищ. Почтовый гномик разносит почту лишь у тех, кто не пользуется электронной почтой и пишет бумажные письма.

Жаль, что предшественники Циперуса были не так дальновидны (или же слишком скучали на этой должности), поэтому весь музей они наводнили наглыми и очень пронырливыми сказочными существами. Не то чтобы их действительно было так много, однако скрыться от них было совершенно невозможно. Вот ещё один повод позавидовать директорам музеев побольше: там рано или поздно, но всё-таки можно отыскать потайной уголок, где тебя невозможно найти, или запереться у себя в кабинете и притвориться, что ты вышел на минуту. Пусть потом себе ищут по всему музею – места-то много. А вот в маленьком музее это было совершенно невозможно, поэтому каждый сотрудник и обитатель музея всегда знал: директор у себя в кабинете и всё слышит.

Вот и сейчас за дверью, в соседнем зале, разгорался скандал, участники которого говорили нарочито громко, прекрасно понимая, что директор Циперус слышит каждое их слово. На этот раз ссорились двое, и, судя по голосам, один из них был музейный экскурсовод Ядвига Ядвиговна, а другой – музейный домовой Музей Музеевич. Спор между ними был делом вполне привычным. Ядвига Ядвиговна была женщиной довольно молодой, но при этом очень начитанной и с хорошей памятью (если она что-то прочитала, увидела, услышала – то обязательно всё запомнит), а потому считала, что просто не может никогда ошибаться, в отличие от других, чья память не была столь совершенна, а значит, не может быть безошибочным эталоном, с чем искренне был не согласен музейный домовой, который, хоть и появился в одно время с музеем (а было это тридцать с лишним лет назад), считал, что ни одна книга, ни одно прочитанное воспоминание не идёт ни в какое сравнение с личными воспоминаниями участника этих событий. И если уж на то пошло, то живёт он, может быть, и немногим дольше Ядвиги Ядвиговны, но с самых первых часов своей жизни был наделён возможностью мыслить, осознавать и запоминать, чего у людей пока что не наблюдается. Стоит ли говорить, что стычки между ними на почве разных мелочей происходили с завидной регулярностью и, не имея возможности противопоставить друг другу хоть сколько-нибудь весомые аргументы, они частенько втягивали в них окружающих, в частности одного из смотрителей музея, Пульхерию Ивановну. Вот и сейчас, несмотря на то что в споре смотритель не участвовала, музейный домовой не забыл упомянуть её имя.

Читать дальше