Владимир Кулаков - Шаги по осени считая… (сборник)

Скачущие тени пожирают розовую темноту стен и потолков. Бесформенные призраки мечутся по комнате. Им вторят в огненном танце потрескивающие языки пламени свечей. Стеарин жаркими потоками истекает по мельхиору подсвечников…

Танго-ночь…

Монотонно вращающийся безмолвный диск. Перезвон первого парижского трамвая. Увядшая на полу чайная роза. Остывшая клякса пролитого вина. Два дымящихся обгоревших фитиля. Два конуса оплывшего стеарина. Два потухших вулкана…

Танго-ночь. Париж…

Сторона чужая, земля нерусская, край не родной…

Туман. Бесконечный, тяжёлый. Мутный, как деревенский самогон. Такой же оглушающий, сбивающий ориентиры, и забубённый.

За туманом ничего не видно. Словно там ничего нет. Где-то шипит, колдует морская волна. Туман заманивает, тянет, засасывает на погибель…

Ещё месяц!..

Добровольный плен – что гастролями зовётся. Пять месяцев позади. Карманный календарик в зачёркнутых квадратах прожитого. Сто пятьдесят траурных рамок сожжённых дней. Без дома. Без тебя. Без России…

Туман. Как холодная мокрая простыня на пылающий лоб. Нет мочи…

Нет житья без края чернозёмного, без лугов заливных, без запаха разнотравного. Без неба звёздного, без вётел тихих, что вдоль Дона склонились. Без объятий твоих, без слов пьянящих. Без неба степного, без воздуха, которым не надышаться. Без воды ключевой, которую пить и не напиться…

Без песен грустных в деревнях воронежских, на скамейках, под вечер, в закате догорающем. Там ветер в поле рожь тревожит. Там кони стреноженные, фыркая от удовольствия, трепетными губами целуются с клевером. Душа летит и возвращается, как эхо от косогоров придонских…

Остров туманный посреди океана атлантического. Автобусы двухэтажные. Будки красные телефонные. Речь мудрёная, непонятная. Небо далёкое, солнце не греющее, глаза ослепшие…

Где ты, Россия? Где ты, любовь моя, что Богом дадена? Где ты, земля православная, что Родиной зовётся?..

Туман…

Ночь. Холодно и неуютно в стенах цирковой гостиницы. Не спится.

Всё перепуталось в голове: сценарии будущих номеров, гастрольные города, новые лица, имена, привязанности. Зарождающаяся любовь…

Мысли переплелись, как переваренные макароны в холостяцкой кастрюле. Разбитая кровать подозрительно потрескивает, отгоняя и без того зыбкий сон. Кутаюсь в тонкое казённое одеяло. Надо бы завтра попросить ещё одно…

Скоро придёт Он…

Он приходит ко мне по ночам, реже – днём. Он всегда приходит, этот "Умник", когда хочется остаться один на один с тишиной. Когда впитываешь в себя звуки ночи, давая отдых рукам, уставшим за день от репетиций и работы. Когда хочется прислушаться к своему сердцу и чувствам.

Он приходит и начинает меня изводить умными речами, нравоучениями:

– Зачем?.. Почему?.. Как ты мог!..

От него не спрятаться, не уйти в отпуск, не взять больничный. Он – потрясающий зануда. Правда, иногда веселит своей наивностью. Но чаще – откровенно бесит! Редко мы с ним на дружеской ноте.

Вот… Уже чувствую его. Он где-то рядом. Сейчас постучит!

Я, конечно, не открою. Но этот бесцеремонный нахал всё равно будет здесь. Пролезет под дверью или в замочную скважину. Он ухищрённый малый – всегда что-нибудь придумает.

Приходит и, как всегда, молчит. Садится рядом, глядя на меня своим немигающим взглядом. Терпеливо ждёт.

Первым никогда не начинает, даже если пауза неприлично затягивается. Даже если он видит, что ты только делаешь вид, что спишь…

Редкий день Умник уходит ни с чем. Ему же надо меня поучить, повоспитывать.

Ну, вот и он…

О-о! Не-ет!..

– Явился? – хитро улыбаюсь. – Ну, что молчишь? Вроде предмета для "задушевной" беседы нет…

– Не ври себе, приятель! – вздохнув, трагически тянет Умник, словно прочитав мои сомнения. – Зачем она к тебе приходила?..

– Не твоё дело!

– Возможно. Но разумно ли то, что ты делаешь?..

Вот оно, началось…

– Послушай, старина! Ты же умный малый. Ну, хочешь откровенно? Я не в силах остановить эту лавину. Не могу управлять процессом. Что-то родилось из ничего, – оно ещё трепетное, как огонёк свечи. Такое же материальное и беззащитное.

Я боюсь пожара. Ты же знаешь сколько раз я обжигался, сдирая потом кожу. Но и не хочу, чтобы этот огонёк потух. Понимаешь?..