Так случилось, что призывники-кубанцы, дружно ехавшие в одном купе из Краснодара в Москву, оказались в одном взводе.
В казарме их кровати тоже стояли рядом. У окна расположился здоровяк Витя Приходько, по соседству с ним спортсмен Володя Путинцев, следующей в ряду стояла кровать весёлого парня Ивана Цапро, далее облюбовал своё место любитель горилки Петро Бузина, рядом с которым стояла Ванькина кровать. Сам он уже был готов к построению.
– Шустрый у нас парубок Иван, раньше всих снарядился, – добродушно прогудел Приходько, отдыхая от процедур.
– Он первым и в каптёрку просочился, трошки не усёк, шо в списке був последним, – засмеялся Цапро, пихая под рёбра сонного ещё Бузину. Тот лишь зевнул, облизывая пересохшие губы:
– На гражданке я бы уже пивком гарно освежился.
– Скоро на завтрак потопаем, – улыбнулся Путинцев, подмигивая Ваньке, – ты не против каши с маслом, Иван?
Ванька не успел рта раскрыть, как на всю казарму загремела команда:
– На утреннюю поверку выходи строиться!!
После переклички сержант прошёлся перед строем, внимательно и придирчиво осматривая курсантов, вроде всё в порядке, и усмехнулся, его школа, ничего не скажешь. Он был удовлетворён подопечными.
– Сейчас 7.25, время завтрака, затем сержант Левченко проведёт с вами строевые занятия на плацу. Ну а дальше по распорядку дня. Всем понятно?
– Так точно, товарищ сержант! – гаркнул в ответ строй…
В столовой было просторно и уютно, почти как на гражданке.
Для молодых из карантина завтрак был уже на столах, отдельно от старослужащих, которые с любопытством поглядывали на салажат.
Быстро рассевшись по местам, будущие солдаты принялись за завтрак, искоса поглядывая на сержанта и стараясь от него не отставать. Они уже знали по опыту предыдущих трапез, что он не будет никого ждать.
«Надо же, как мечет, и не горячо ему?» – думал Ванька, обжигаясь гречневой кашей, и стараясь есть рыбу так, чтобы кости не попали в горло.
Один Приходько уминал завтрак даже быстрее сержанта, за что получил от того одобрительный взгляд, у других получалось хуже.
Хлеб с маслом Ванька оставил на потом, завернув в салфетку и спрятав в карман, быстро стал пить чай, к которому полагалось три куска сахара. Цапро и Путинцев делали то же самое, один лишь Бузина ел кашу и пил чай неохотно, мечтая о чём-то своём. Цапро захихикал, кивая на него:
– Глянь, наш Петро мабуть о горилке размечтался, али о сливянке. Ни як не може гречку кушать. Не лезет в горло с утреца. Аж тресни.
Заглядевшись на Бузину, они позабыли на миг о сержанте, а напрасно. Быстро доев свой завтрак, сержант Удальцов встал из-за стола и, поправив ремень и одёрнув гимнастёрку, зычно скомандовал:
– Взвод, завтрак окончен. Выходи строиться!
Рассовывая по карманам хлеб с сахаром, молодые бросились за ним следом, гремя стульями и стараясь не глядеть в сторону «стариков»…
Сколько служил Ванька, он всегда хотел жрать, иначе не скажешь. Через пару часов после приёма пищи чувство голода снова охватывало всё его естество, и если где ему удавалось перехватить у кого сухарик, или горбушку черняшки, он был счастлив. Только тот, кто служил в армии, понимает по-настоящему, о чём речь.
Со временем ко всему прочему добавилась ещё изжога, от неё рот наполнялся слюной, пекло в груди, и тогда ребята курили, чтобы сбить эти два вечных сопутчика солдата: чувство голода, и изжогу.
А пока Ванька шагал в строю, стараясь не сбиться с шага, иначе поломаешь строй и заработаешь наряд вне очереди, драить толчки в туалете после отбоя. Сержант любил награждать неумех этим почётным занятием.
Молодые шли на плац, глядя, как к их сержанту присоседился сержант Левченко. Всё ясно, теперь он будет гонять по строевой подготовке, пока семь потов не сойдёт, несмотря на холод и ветер.
Навстречу шёл взвод старослужащих, наверное, с боевого дежурства возвращаются, или ещё откуда, кто знает. Поскорее бы отучиться, и стать как все. Молодёжь приуныла.
Проходя мимо, сержанты обоих подразделений перекинулись словцом и перемигнулись. Надо показать салажатам, что такое строй и песня.
Взвод старослужащих вдруг на ходу перестроился по команде их сержанта и пошёл уже строевым шагом, печатая сапогами по асфальту.
Солдаты хрипловато, но дружно запели:
– Узнай, родная мать,
узнай, жена-подруга,
Узнай, далёкий дом, и
вся моя семья,
Что бьёт и жжёт врага
Стальная наша вьюга…
Читать дальше