Ирина Белояр - Уайтбол. Социальная фантастика/н/ф/мистика

– Капитан! По моему мнению, в разведку лучше пойти четырем геологам.

В общем-то, правильно: не капитанское это дело – по ландшафту прыгать. Но Станкевич с его нездоровым ажиотажем и вулканами-призраками окончательно вышел у Христо из доверия.

– В следующий раз – если он состоится – я избавлю вас от своего присутствия. Сегодня – нет. Назначьте мне в пару самого компетентного специалиста, и закроем эту тему.

«Самым компетентным специалистом» оказался некий Митька Стрельцов. Я давно заметил, что шеф питает ко мне особую симпатию. Некоторые черты моего характера он, похоже, квалифицирует как знаменитую русскую безалаберность, и относится соответственно. Видимо, решил, что русский разгвоздяй Митя будет подходящим довеском «этому полубалканскому идиоту». Капитану, то есть.

Я бы предпочел идти с кем-нибудь из полевиков. Не то, чтобы кэп мне не нравился – я ему, если честно, симпатизировал больше, чем собственному шефу. Даже, наверно, сочувствовал: две сотни человеческих факторов в подчинении, да еще в экстремальных условиях – в гробу я видел такое удовольствие… Но дело не в симпатиях. Пилот есть пилот: спецподготовка для работы на ландшафте стремится к нулю. Собственноручно оставить экипаж без командира – такую перспективу я тоже в гробу видел…

Зачем кэп навязался с нами в ту поездку? Мой соавтор скажет: Христо посетили нехорошие предчувствия, ему эта гора с самого начала не понравилась, решил не выпускать ситуацию из-под контроля… Я, в отличие от соавтора, в душах человеческих читать не умею. Может, и были какие предчувствия, не хочу спорить. Сужу по себе: на тот момент заточение в корабле даже меня достало. Мне кажется, кэп просто воспользовался благовидным предлогом, чтобы сбежать на прогулку. Спихнул текучку на старпома, и – вперед. В пампасы.

А уж если ему чего не понравилось, то не гора, а Станкевич. Взаимное это у них было.

Итак, мы шли вдоль разлома. Искали, как бы его безболезненно переехать. Или хотя бы перейти.

Дорога пока что не напрягала: равнина, по которой вездеход одолел последний участок пути, все тянулась и тянулась. То есть, не равнина, конечно, по нашим земным представлениям. Полоса кратеров разной степени старости, по факту – длинная мелкобугристая долина без серьезных препятствий. Карабкаться, пуская в ход якоря, необходимости не было.

Минут через двадцать мы увидели вполне приличный естественный мост. Здесь разлом сужался, а в нем на глубине нескольких метров расклинилась огромная плита. На том берегу – прогал в ледяном заслоне: видимо, оттуда наш «мост» и свалился. Прогал был неглубок, дальше виделось продолжение баррикады.

Я наладил страховочную точку, пристегнулся к тросу и прыгнул вниз. Пересек разлом по «мосту», цепляясь для верности якорями, на якорях же выполз на тот берег. Шагнул в ледяную нишу, закрепил трос и дождался капитана. Мы подтянули новые перила жестче и полезли наверх.

За полчаса удалось подняться на гребень завала. Отсюда еще метров на пятьсот тянулось беспорядочное нагромождение глыб с темными пятнами провалов и трещин, дальше вроде как обрыв, а за ним – более-менее ровный путь наверх. От вулкана нас теперь отделял только хребет.

Кэп включил дальнюю связь, обрисовал ситуацию.

– …а у вас что?

– Перехода нет.

– Ну, и не ищите. Возвращайтесь к машине, поезжайте в нашу сторону, ждите у моста.

– Капитан, мы бы здесь еще прошлись. Есть интересные находки.

– В смысле?

– Минералы.

О как. Не зря, значит, съездили.

– Поздравляю. Хорошо, оставайтесь пока там. До связи, Михаэль.

Мы наметили замысловатый петляющий путь по верхушкам торосов и двинули вперед.

Шли, шли. Вокруг лишь глыбы разной конфигурации, выхваченные из темноты лучами налобников. И еще можно наблюдать, как случайно задетые куски льда разлетаются из-под ног с легкостью воздушных шаров, а потом вяло возвращаются на поверхность. Иногда летят вниз, в пасть очередной трещины. Вот и все.

Полчаса мы кругами бродили по торосам, потом дорога пошла под уклон. Обрыва серьезного там, похоже, все-таки нет. Лестница.

– Кэп, давай маячок оставим на всякий случай. Сигнал с машины может пропасть.

– Ставь… Машина, как слышно? Мы можем исчезнуть ненадолго. До связи.

Минут пятнадцать спускались вниз. Дорога становилась все лучше: сетка трещин постепенно редела, и сами трещины уменьшались в размерах. В конце концов, мы вышли на ровную площадку. Отсюда начинался длинный пологий подъем на гребень.