Ирина Белояр: Аварийные возможности

…Явный автодозвон. По себе знаю: не хватит живого человека на такую настойчивость… разве от отчаяния? Железная клешня рассудка привычно вдавила чувство вины обратно в подкорку, туда, где сиротливо бродят остатки совести и прочих супер-эго. Дудки. Единственное, что может поднять меня утром с постели — чувство гражданского долга.

Проваливаясь обратно в сон, я струился, подобно карельской речке меж зеленых берегов, а телефонные трели резонировали перекатами, которые успешно преодолевало мое текучее тело…

… грохот в дверь. Я подскочил. На полу раскаленной полосой лежало полуденное солнце.

Мило мы пообщались вчера с коридорной: она хотела выпихнуть меня из номера каким-то членом какого-то конгресса какой-то непроизносимой благотворительной ассоциации. (Не любит меня коридорная за то, что я — не как люди.) Если она там опять с каким-нибудь членом, то это будет означать, что гостиничные власти решили взять меня измором.

За дверью оказался Сашка:

— Дядя Витя просит Вас притащить живым или мертвым.

Елки-палки! Я почувствовал себя такой последней сволочью, что мне стало стыдно за весь род человеческий.

…Был я когда-то ученый, был я когда-то испытатель, был свободен как птица… а теперь я — сиделка при собственном друге, внештатный сотрудник заштатной фирмы, которая каким-то боком заинтересована в проекте, получившем неожиданное развитие… и мало того — сиделка, но ясно же, что для Витьки я — прищепка на яйцах: разве мужику его склада понравится каждый день видеть в семье бывшего любовника жены?

Дело это давнее, и дело это с уголовным оттенком. От ответственности меня спасло только трогательно-виноватое отношение мужа моей бывшей любовницы.

В институте я был на особом счету благодаря невосприимчивости к токсинам. (Когда вышел закон, разрешающий испытания на добровольцах, у меня подскочила зарплата и даже появилась собственная тема.) Вот и в то злополучное утро я был чист и прозрачен, как стекло, а бедный Витька мучился с похмелья и по ошибке проглотил Х-12 вместо аспирина.

Это исковеркало всю нашу жизнь. Институтское руководство почистило перышки: прикрыло мою тему. У Витьки на пороге вырос представитель некой фирмы с непонятной специализацией и предложил такой гонорар, что даже у осторожной Маши возражений не нашлось… заодно и я получил работу — наблюдать за Витькой.

Х-12 (комплексный) по прогнозу должен активировать участки мозга, ответственные за рудиментарные функции: инфракрасное зрение, кожное дыхание… ну, о побочных эффектах, я, разумеется, не докладывал. Лингвист Витька по совместительству бредил дельфинами, а кожное дыхание позволило бы находиться под водой без акваланга. Новое руководство вежливо выслушало по телефону его выкладки и дало добро на экспедицию, хотя, мне кажется, меньше всего фирму интересовали дельфины.

Видимо из-за алкогольного отравления Х-12 сначала не действовал никак, лишь на третий месяц проявилась способность к ночному видению. Увлекшийся и упертый, Витька начал активно развивать сей феномен, и доразвивался до того, что днем у него плавали красные круги перед глазами… только тогда удалось отговорить его от самодеятельности; тем более Маха решительно заявила, что если это животное будет и дальше ночами шариться по улице, то она (Маха) подаст на развод.

Мы торчали в Крыму уже больше года, а вожделенное кожное дыхание не открывалось. Таинственные хозяева не требовали никакой отчетности. Мне это не нравилось: ясно же, где бывает бесплатный сыр…

Летом на нас обрушилась многочисленная Витькина родня, и я перебрался в гостиницу, утомившись разноголосьем простых человеческих бед и радостей.

По прогнозу, Х-12 должен обладать ограниченным сроком действия. Был также риск, что он вызовет цепную реакцию. С Витькой получилось ни то, ни се — Х-феномен в его организме то просыпался, то переходил в латентную фазу…

…Мандраж первых месяцев прошел. Я смирился с подневольной жизнью, с вялым течением эксперимента — и потихоньку начал мудрить с Х-13, нелегально произведенным в моей бывшей лаборатории кое-кем сочувствующим; из номера вылезал только поесть…

…Он сидел на полу, голый и красный, а на коленях покоилась тяжеленная гиря. Свершилось: открылось-таки кожное дыхание, но — о ужас! восходящие потоки воздуха в порах тянули его вверх… с побочным эффектом я не ошибся, хотя механизмы представлял себе несколько иначе.