Борис Штейман - Ночная пуля. Остросюжетные повести и рассказы

Манюськин сначала твердо решил не подходить к дружку, памятуя строжайшие наставления, которые ему вдалбливали не один день в разведшколе. Но в последний момент не выдержал и окликнул земляка. Тот долго тер глаза, не веря, что перед ним Манюськин.

– Ты чего здесь, земеля? – поинтересовался осторожно Епишка.

– Работаю, – уклончиво ответил Манюськин, но потом не удержался и все рассказал.

– Слушай, а мне никак нельзя подсуетиться? – попросил Епишка. – Ты же знаешь, я работы не боюсь!

– Да я-то знаю, – задумался Манюськин. Ему хотелось помочь другу и показать, каким влиятельным человеком он стал, но и нарушать секретную инструкцию тоже не было никакой возможности. – Ладно, пошли в кабак! Дернем пивка, а там авось что-нибудь и примозгуем.

После десятой кружки пиво, наконец, просветляюще подействовало на Манюськина, и он предложил:

– Эх, была не была! Семь бед – один ответ! Ну как можно своим-то не помогать? Слушай, ты вот что! Сходишь в Москве к одному генералу, он мужик нормальный, похлопочет. А заодно передашь ему от меня ценную информацию.

– Не сомневайся, Манюша! – растроганно обнял друга Епиход. – Не подведу!

Только благодаря неожиданному визиту Епихода, я узнал о вопиющем нарушении конспирации. На Мане было наложено взыскание, а Епишку после необходимого обучения пришлось использовать в качестве связного и присвоить ему агентурное имя «Ходики». Провалился же Манюськин по чистой случайности, которая была очень ловко подстроена. И вовсе не из-за Епишки. Тот, наоборот, спас его от полного провала.

Джойс же становилась все лучше и лучше… ну в плане, как бы это поточнее выразиться… в общем, в плане лубви. В ней обнаружился прямо-таки фантастический темперамент, что вскоре, признаться, стало меня несколько тяготить. Но и принесло определенные плоды.

Однажды она сделала признание.

– Не могу больше от тебя скрывать, – последовала долгая мучительная пауза, гримаса боли исказила ее лицо. – Эх, ма! – Она махнула рукой, выпила залпом стакан водки и сказала: – Знаю, ты меня бросишь после этого. Но молчать – выше моих сил! Меня к тебе подослали.

– Знаю, – ответил я, как можно спокойнее.

– Как знаешь?! – вскричала изумленно Джойс. – Ты не понял! Меня к тебе подослали! Я должна обо всем докладывать туда… и туда! – Она указала пальцем сначала на окно, а потом – на потолок. – Но я ничего им про тебя не сообщала. Не думай! Ничего! – Она заплакала.

– Верю, – подтвердил я, и это было чистой правдой.

Конечно, было немного жаль, что она ничего не передавала из той дезы, которую я ей подсовывал, ну да ничего, этот вариант тоже был мной просчитан. Я обнял ее и поцеловал.

– Меня заставили… – произнесла она, всхлипывая и понемногу успокаиваясь. – Ты мне веришь?

– Нет, – ответил я, потому что знал ее энтузиазм во всем.

– Я почувствовала себя с тобой настоящей бабой. Со мной раньше такого никогда не было. Я тебя лублу! Поэтому ничего не передавала.

Разумеется, это льстило моему мужскому самолюбию, но для дела было бы лучше – наоборот. И я довольно прикрыл глаза: «Не ты первая, милая, не ты последняя… Ну, Сергей Иваныч, ну, хренов проверяльщик!»

Джойс будто услышала мои размышления – проницательная все же девица, не зря ее вербуют со всех сторон, – и тихо произнесла:

– Сергей Иванычу купили холодильник…

– Генерал?! За холодильник?! – вскричал я с неподдельным гневом.

– Это не простой холодильник. Это очень дорогой холодильник-дом! С компьютерным управлением на расстоянии. У Сергей Иваныча стали портиться стратегические консервы…

Позор! Даже стратегические резервы не пощадил. Казнокрад, его мать! Видимо, совсем крыша поехала в связи с инфляцией… Стоп! А может, все это специально? Чтобы не только навсегда избавиться от Манюськиных, при этом подставив меня под удар, но и… Для этого и двойная вербовка Джойс? Ведь Мане мог прознать, что с майором все это чистейшая липа… С другой стороны, вряд ли Сергей Иваныч мог предположить, что Джойс во всем мне откроется… Но, как показало ближайшее будущее, Сергей Иваныч оказался более коварен, чем я мог предположить.

Вскоре Джойс неожиданно вызвали в Стокгольм ее прежние хозяева для дополнительного инструктажа. Пришлось ехать. И вот там-то будто бы совершенно случайно ее встретил Манюськин. Тонко сыграл Сергей Иваныч, тонко. Надо это признать. Джойс, молодец, и вида не подала, что его узнала. За ней велось тщательное наблюдение. А вот Мане не смог скрыть чувств. Бросился к ней, раскрыв объятия, стал ее тискать и… провалился в канализационный колодец.