Евгений Ткаченко: Жизнь и о жизни. Откровения простой лягушки

Я пошел в отца. Хорошо и много учился. Мать восприняла меня с младенчества как что-то для себя чуждое, непонятное, неродное и невзлюбила меня. Я не только не помню, чтобы она хоть раз приласкала меня, но не было никогда с ее стороны даже доброжелательного отношения ко мне. Мало того, что маленькому она мне систематически выкручивала уши и била подзатыльники, но и когда я подрос, постоянно настраивала против меня свою многочисленную родню, распространяя среди них криминальные небылицы обо мне. На удивление они ей верили, вызывали меня во двор, или за дверь. А там клеймили и песочили. Я каждый раз отчаянно обижался, не понимая о чем речь, пытался что-то объяснить, оправдаться, но меня не хотели слушать и мне не верили. Забавно, что до сих пор встречаясь с абсурдной ситуацией, я теряюсь и не знаю что предпринять. Есть такой чудный фильм Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих». Так вот я оказался вроде как своим, но и чужим не только для матери и ее родни, но и для родни отца. Интересно, что сегодня к матери у меня двоякое отношение. Как это ни странно, но я в какой-то степени благодарен ей за нелюбовь и постоянную агрессию. Это нарастило мне толстую кожу, благодаря которой я не очень-то сильно переживал в детстве за свою дискриминацию и несправедливости, как со стороны родственников матери, так и отца. Во взрослой жизни я тоже оказался терпимым и терпеливым. И все же это ненормально и лучше бы меня мама любила. Сегодня я очень хорошо понимаю, что только с помощью любви можно вырастить духовно и нравственно здорового человека.

Сколько написано чудесных песен о мамах, а ведь я к ним равнодушен, не трогают они меня, душа на них не отзывается. Давно понял, насколько я ущербен в своем мировосприятии, некоммуникабелен и по жизни, возможно, неоправданно сух и деловит. Спасает, наверное, только то, что получил от Бога при рождении и то, что уже в детстве нахлебавшись несправедливостей в свой адрес, отказался плодить их.

Они, мои родители, абсолютно не подходили друг другу, и у них всю жизнь не было тем для общения. Сказывалась не только пропасть в интеллекте, но и в природном уме. Отец имел хорошее образование, до войны окончил техникум по механизации, был круглым отличником. В 1939 году, как лучший студент техникума участвовал в открытии сельскохозяйственной выставки на ВДНХ в Москве. Мать же начала свое обучение в сельской начальной школе, но даже ее не закончила, с трудом писала и читала. Уровень ее некомпетентности меня поражал. Ориентировалась она только в магазинах, продуктах питания и кухне. Мать ничего не могла рассказать о прошлом. В ее голове не было его в естественной хронологической последовательности. Иногда, очень редко, она что-то вспоминала в виде, каких-то лоскутков, но не могла вспомнить, к какому одеялу они относятся. Время от времени я пытался что-то узнать от нее о Германии, все-таки прожила она там больше трех лет. Мать старалась, но не только не могла вспомнить ничего связного, но вдруг начинала рассказывать о жизни в деревне Сологубовке, или о чем-то совсем непонятном. Отец попросил меня не мучить ее, а задавать вопросы ему. Оказывается, слушая в течение жизни жену, он эти как бы несвязные отрывки ее воспоминаний хронологически систематизировал. Поэтому все знания о жизни матери, до появления меня на белый свет, я знаю от отца.

Сначала я думал, что это следствие ее пребывания в Германии и концлагере Дахау, но потом увидел эту особенность, выраженную в большей или меньшей степени, у всей ее родни. Удивляло, что женщинам из ее рода понятные и близкие только те мужчины, которые запоями пьют, меняют жен, бросают детей. Непьющих, порядочных мужчин они не могут понять, относятся к ним настороженно, с подозрением. Брат мой пошел в этот род, не учился, всю жизнь пьет, без семьи, но детей наплодил. Кстати дети его повторяют судьбу отца. Для матери и ее родственников он свой, любимый и понятный. Позже осознал, что все связано с их очень низким уровнем интеллекта. Рядом с трезвыми и порядочными людьми они ощущают себя униженными, теряются, не знают как себя вести и именно за это их не любят. Уровень развития этих женщин такой, что утвердиться они могут только рядом с падшим мужчиной.

Интересно, что аналогичные отношения между мужем и женой я наблюдал и в некоторых семьях моих приятелей. Так мой дворовый друг жил в соседнем доме в трехкомнатной квартире с родителями и двумя младшими сестрами. Отец его работал начальником механического цеха. По пятницам он регулярно крепко выпивал и когда появлялся дома, то жена в комнаты его не пускала, спал он в прихожей на полу. Сын в результате вырос неуверенным в себе человеком, а у дочерей семьи не получились, всю жизнь гуляли и пьянствовали. В общем если в таком важнейшем вопросе как создание семьи мы предаем традиции, как правило, не возникает духовного единения между мужем и женой, и в результате ничего хорошего ни для семьи, ни для потомства, ни для государства не получается.