Евгений Ткаченко: Жизнь и о жизни. Откровения простой лягушки

Неправда о советском времени, вольная и невольная, заполонившая интернет и средства массовой информации постоянно царапала мне душу. Довела до того, что у меня все больше и больше нарастало желание поделиться своей памятью о том времени, своей неправдой. Хотя изначально делать этого не хотел, думая, что кто же меня услышит, если я не отношусь к известным в стране личностям? Не вытерпел, когда в интернете стало появляться все больше и больше статей прославляющих советское время. А ведь я жил с ним лицом к лицу целых 44 года и видел много того о чем почему-то не говорят и писать не желают, возможно просто не знают, а те кто знает, молчат. Потом вдруг покатилась очередная волна оскорблений и откровенных глупостей в адрес А.И.Солженицина, где он представлялся и врагом России, и лжецом, и даже главным либералом. Тут мне отчаянно, захотелось возразить, защитить Александра Исаевича. Я понял, что молчать нельзя, надо занимать свою гражданскую позицию и на откровенную ложь отвечать. Только не знал, в какой форме это делать. Слава Богу, Раушенбах подсказал.

Изначально не хотелось писать о прошлом в виде мемуаров, не только из-за сложившегося предвзятого отношения к ним, но еще и по той причине, что многое я уже о советском времени вспомнил и описал в коротких рассказах. Мне казалось, что я поставил точку на том времени. Однако после того как я полистал мемуары академика Раушенбаха «Постскриптум», в которых увидел удивительную степень искренности и исповедальности, до меня дошло, что писать нужно и писать именно так. Это совсем другая литература, сродни роману, что ли. Неспешно развивающийся сюжет охватывающий целую жизнь человека. Сказать можно еще о многом в развитие тех фрагментов из моей жизни, которые уже освещены в рассказах. И потом, думаю, что последовательная, а не лоскутная подача того времени поможет читателю понять и воспринять его объективнее.

Дорогой читатель, я познакомил вас с той мотивацией, которая подвигла меня на написание этой книги. А теперь хотел бы, чтобы не было сильных разочарований, обозначить ту категорию людей, которым может быть книгу эту читать не стоит, чтобы не травмировать свою психику. Думаю, что к этой категории можно отнести тех, кто делал карьеру на чиновничьем поприще. Те из них, кто имеет здравое мышление, думаю, про себя прекрасно понимают, что значимость их деятельности сильно преувеличена, причем ими самими, поскольку законы они писали для себя, а не для благополучия государства и народов России. На эту тему можно говорить много, а можно просто еще раз посмотреть на результаты деятельности власти во времена Брежнева, Горбачева, Гайдара и Ельцина. Их работу можно оценить как вредоносную для государства и как издевательство над народами России. И вы, если были чиновником, то вольно или невольно в этом безобразии участвовали.

Итак, начну с момента своего рождения. Это событие произошло в мае 1947 года в рабочем поселке Невдубстрой, расположенном на самом берегу Невы в сорока километрах от Ленинграда и восьми километрах от Ладоги.

Родители мои: отец, Ткаченко Анатолий Иванович – украинец из Днепропетровской области за два года перед моим рождением выпущенный из советского концлагеря, который как раз и находился в поселке Невдубстрой. Привезли его туда осенью 1944 года, поскольку был военнопленным в концлагере немецком. При подходе наших от немцев бежал, добыл оружие и хотел воевать, не поверили.

Мать – Емельянова Мария Кузьминична – уроженка деревни Сологубовка, что находилась всего в 25 километрах от Невдубстроя. Она была младшим седьмым ребенком в семье сапожника Кузьмы Емельянова. Весной 1942 года Мария была интернирована в Германию. Работала служанкой в доме офицера, воевавшего на восточном фронте. Брата хозяйки, инвалида войны, за попытку ее изнасиловать ударила кухонным ножом в шею. За что была отправлена сначала на психическое медицинское обследование, а потом в лагерь смерти Дахау. Пробыла там полгода и чудесным образом была вывезена из него немецким предпринимателем, поставляющим в лагерь корнеплоды. До конца войны находилась в Мюнхенском женском монастыре. Вернулась на родину в конце 1945 года. Неоднократно вызывалась в Желтый дом на допросы, в основном на опознание надсмотрщиков концлагеря Дахау. Нервная система ее не выдержала, начались истерики, и ее оставили в покое. Лечить нервы отправили на полгода на лесоповал. Мать как-то рассказала, что возвращалась из Германии вместе с группой русских девушек, и наших солдат они боялись больше, чем немцев.