Татьяна Столбова - Отель «Прага»

В зеркале отражалась стройная фигурка, совершенно обнаженная, зато с трусами в руках. Механически Лина фиксировала свое изображение и даже отстраненно думала, что сбоку на трусах есть дырочка и надо или зашить ее, или просто выбросить трусы. Еще думала, что грудь могла бы быть и побольше, но еще есть надежда, что вырастет. А больше не думала ни о чем. Да и эти мысли, если их можно назвать таким серьезным словом, просто пролетали в ее мозгу подобно листьям в листопад – медленно и равнодушно. Затем она очнулась. Стала быстро одеваться. Спешить было некуда – летние каникулы еще не закончились, хоть и шли к концу, – но Лина не любила терять время. К тому же, на сегодня у нее были определенные планы, которые следовало еще хорошенько обдумать, а для этого она намеревалась сходить в магазин, дальний, что за почтой, то есть в пяти кварталах от дома, и по дороге как раз включить наконец мозг на полную мощность и выработать стратегию и тактику.

Три месяца назад, в мае, перед самым окончанием учебного года, ее угораздило – она влюбилась в старшеклассника Антона Гиля, первого красавца школы, спортсмена и ловеласа. Случилось это несчастье внезапно. До этого мая Лина, наоборот, с подругой Верой подшучивала над Гилем и всеобщей, совершенно идиотской влюбленностью в него девочек с пятого по десятый класс. А потом попалась сама. Всего-то и надо было – увидеть на совмещенном уроке физкультуры Гиля, делающего упражнение на турнике. Не устояла. Сначала смотрела как завороженная на его сильное, гибкое тело, легко взлетающее вверх и при каждом перевороте застывающее на несколько секунд в верхней точке. Потом, когда он спрыгнул, весело улыбаясь, как обычно – довольный собой, заметила ямочки на его щеках и блеск карих глаз. Мигом запечатлела в памяти также и копну пшеничных волос, пижонски отпущенных до середины шеи. И поняла: пропала. Антон Гиль был нужен ей. Не прямо сейчас, ждать она умела. Но в перспективе – нужен.

В то время Лина не думала еще о сексе и других, связанных с ним аспектов жизни. Максимум, на что была способна ее фантазия – представлять себе поцелуи с Антоном. И то – в ее представлении эти поцелуи были детскими: чмоканье в губы, не более, иного она пока не знала, но и это казалось ей до ужаса стыдным и взрослым. Она хотела Антона не в плотском смысле, а в бытовом: быть рядом с ним, иметь возможность и право брать его за руку, шептать ему на ухо, ходить с ним на речку купаться и ездить на велосипедах в лес за грибами. Именно за грибами. Тогда Лине и в голову не приходило, что в лесу можно делать что-то еще, кроме как собирать грибы или ягоды. Ну, еще про охоту она была наслышана и про туристические походы, но это и все.

Она стала действовать. Методы, учитывая ее возраст и почти что полную неосведомленность и неопытность в вопросах флирта, были незатейливы. Она старалась как можно чаще попадаться ему на глаза, и при этом каждый раз чего-то изображала. То она якобы была сильно увлечена болтовней с подружкой, закатывала глаза и нарочито громко хохотала, то, наоборот, делалась очень серьезной и громко произносила вслух заранее заготовленные фразы, где обязательно присутствовали умные слова, то принимала задумчивый вид, скашивала глаза в сторону, полагая, что так она выглядит романтично. Словом, повторяла все то, что и тысячи лет назад делали маленькие девчонки, желая привлечь к себе внимание мальчиков. Ее природный ум в это время как-то не проявлял себя. На короткий срок она поглупела, что тоже было вполне естественно, но она этого не знала и чувствовала себя неуютно, хотя и не понимала, почему.

Затем разум наконец включился. Она поняла, что вела себя не так, неправильно, помучилась немного от стыда, затем постаралась забыть все это, и изменила политику. Тем более что она все равно не принесла никаких результатов, кроме ненужного: Гиль догадался. И, поскольку, даже будучи объектом постоянного пристального девичьего внимания, все-таки оставался еще шестнадцатилетним подростком, довольно усмехался и перемигивался с приятелями. Но и всё. Такие малышки его не интересовали, у него было достаточно и более взрослых поклонниц. Так что Лина старалась зря.

Новая политика ее была такой: быть собой, вести себя естественно, а попутно придумывать план, как именно можно поближе познакомиться с Антоном.

Не обладая богатой фантазией, Лина с этим планом мучалась долго. Уже начались каникулы и Гиль уехал с родителями куда-то на юг. Потом Линины родители решили отправиться всей семьей на Алтай, к родственникам отца. Купили билеты на поезд, взяв целое купе, и поехали. Вернулись в середине августа. Лина – с расцарапанной щекой. Марго – с разбитым носом. Результат совместного проживания в одной комнате. Они полтора месяца провели практически не разлучаясь, а потому ссорились по нескольку раз в день, а под конец, за день до отъезда, подрались.