Василий Лягоскин - Дома мы не нужны. Книга седьмая. И все-таки она вертится!

– Если только неведомый архитектор спроецировал и эту часть города, – подумал Кудрявцев, – но обследовать подвалы что-то не хочется; ни сейчас, ни потом. Мы лучше наверх, на обзорную площадку, над которой так сверкает изумрудно-зеленая пирамида. Интересно, воду в нее закачать догадались? А что касается подвалов… судя по тому количеству дерьма, что скопилось там, в них до последнего времени жили те самые динозавры. Спали, ели, размножались. Может, даже мечи ковали. А еще – гадили… ну, совсем, как в логове Седой медведицы. Интересно, это совпадение что-то означает? Получается, что эти зубастые монстры сами себя лишили дома. Жалеть не буду – лучше уж спать в голой степи, чем там.

Полковник не опустил глаз к полу, под которым, как ему представлялось, многие века обитали доисторические монстры. Он внимательно изучал дверь лифта, и стену рядом с ним, которая (в отличие от такой же в городе) была гладкой и абсолютно девственной. То есть, не имела кнопки вызова лифта. Мелькнула мысль, что строители здесь соблюли лишь внешний антураж, но не скопировали сложную начинку оригинальной цитадели, обеспечивающей комфортное проживание людей. Потом вторая – что тот самый неведомый архитектор был более продвинутым, чем комендант города, Валера Ильин. Что такие грубые и неэффективные материалы, как провода, троса и пружины, необходимые для лифта, были заменены чем-то иным, а кнопки не было по случаю отсутствия необходимости… что надо просто представить себе, как дверцы открываются…

Увы – если это и было так, команда полковника Кудрявцева вряд ли бы пробилась сквозь шлем скафандра; а снять его он не решился.

– Лучше я подсчитаю, сколько ступеней здесь, – решил он после минутного раздумья, – заодно проверю, правильно ли я оценил высоту цитадели.

Ступеней на лестнице оказалось ровно полторы тысячи; Александр такой скрупулезной точности неведомых строителей цитадели не удивился. Он вообще уже был готов ничему не удивляться. Но какой-то бесенок внутри вдруг шепнул: «Погоди, то ли еще будет!». Так, чуть слышно напевая полузабытую песенку Аллы Пугачевой, полковник Кудрявцев толкнул дверцу, ведущую в здешний штаб.

– Или зал заседаний вместе с обзорной площадкой, – остановился в дверях Александр.

Посреди зала, которому исчезнувшие столетия назад строители придали размеры и внешний вид помещения, которое в родной цитадели появилось усилиями Валеры Ильина и его помощников, стоял длинный стол с четырьмя креслами. Последние располагались те же столетия попарно так, что полковник, решивший для себя, что одно из кресел «ждало» именно его, не смог сходу определить, в какое из них нужно опуститься. Впрочем, этот вопрос он задал себе уже у первого окна, к которому скользнул стремительной плавной тенью. Сказать, что панорама неохватного пространства поразила его, он бы не решился. Все было вполне предсказуемым: бесконечные гектары площади, на которой колеса «Варяга» не оставили ни единого следа; сам внедорожник, терпеливо ждущий командира у ступеней, ведущих вверх… Самым примечательным был, пожалуй, краешек солнца, который можно было разглядеть разве что с высоты семи сотен метров от земли. Именно на такой уровень поднялся по бесчисленным ступеням Александр. Он представил себе, как чуть выше (еще на сотню метров, а может, и больше) солнечные лучи дарят свою энергию ослепительно-изумрудной верхушке цитадели.

– Маяк! – подумалось отчего-то Александру, – самый натуральный маяк. Интересно, кого еще принесет на этот сигнал?

Тот самый чертенок в душе заворочался, и хихикнул: «Жди! Обязательно принесет!». Он двинулся по периметру зала; от одного гигантского окна к другому, цепко обозревая окрестности – начиная от самого края их, терявшегося в сумраке тем сильнее, чем дальше Кудрявцев отходил от залитой солнечными лучами стороны, до подножия цитадели. Полковник едва не пропустил крошечное пятно, что сверкнуло далеко впереди – как раз в то мгновение, когда краешек солнца «уперся» в его затылок сзади. Это пятно висело, или парило в воздухе – так высоко, что до него доставали солнечные лучи.

– Значит, – определил Кудрявцев, – этот шар поднялся на высоту не меньше километра.

Почему он принял неведомый объект за шар? Полковник не успел ответить на этот вопрос – взгляд, скользнувший к подножию Цитадели параллельно этой мысли, наткнулся на объект, который поразил его гораздо сильнее, чем едва заметное яркое пятно; хотя его вид был знаком Александру в мельчайших подробностях. У ступеней, здесь погруженных в полусумрак, стоял «Варяг»! Тело рванулось к противоположному окну само, опережая команду, которую с опозданием подал пораженный мозг. А потом – еще стремительней – назад; чтобы убедиться – «Варягов» действительно было два! Чертенок в душе довольно хихикнул, и подтвердил, опять строкой из шлягера Примадонны: «То ли еще будет, ой-ой-ой!».