Сергей Суханов - Дорога горы

Хозяин налил себе еще вина. Гость решил, что на этом неприятная история закончилась.

– И что, Иосеф, парня отпустили? – с надеждой в голосе спросил он.

– Куда там! Анан спрашивает: «Скажи мне, отрок, что ищешь ты в Священном писании?» Иешуа поднимает на него глаза и тихо произносит: «Истину». «Бог есть истина, – говорит Анан, снова возвысив голос, и самодовольно окидывает взглядом зал в уверенности, что ставит точку в этом разговоре. – Ибо сказано пророком Ирмеяху: «Господь Бог есть истина; Он есть Бог живый и Царь вечный. От гнева Его дрожит земля, и народы не могут выдержать негодования Его» 34 34 Книга пророка Иеремии, 10: 10. . А Иешуа смотрит прямо ему в глаза и спокойно произносит: «Так, раввуни, но не это главное». «А что?» – спрашивает Анан, округлив глаза. «Бог есть любовь», – тихо говорит Иешуа. Ропот прошел среди ученых мужей. Отрок, только что ставший бенгат-тораг, сыном закона, спорит с самим первосвященником. Да еще смеет говорить о Всевышнем иначе, чем сказано в Торе. Что делать? Я вскочил и обратился к ученому собранию. Говорю, что я – как наставник Иешуа – беру на себя ответственность за дерзость отрока и примерно накажу его. Пришлось при всех отчитать бедного парня. Он стоял, униженный и жалкий, но терпел. Ученые мужи поругались, конечно, покричали. Но меня слушали, потому что я потомственный раввин, а на пожертвования Храму, которые сделал мой род, можно построить не одну синагогу. Никодим с Гамалиэлем помогли успокоить раввинов, напомнив им о смирении накануне великого праздника. Наконец, Иешуа и остальных мальчиков отпустили. Гости расходились, оживленно обсуждая случившееся. Анан увел меня в личный покой и устроил подлинный разнос. Кричал, что за богохульство нужно высечь мальчишку до кровавого поноса и наложить херем 35 35 Херем – наказание в виде отлучения от общины. – это как минимум. Он-де по моей просьбе устроил церемонию не где-нибудь, а в синагоге при Храме, пригласил уважаемых людей, лично принимал экзамен. А я так отблагодарил его. Теперь весь Иерушалаим будет обсуждать, как ам-ха-арец – провинциальный неуч и мой недостойный воспитанник – унизил самого наси Санхедрина 36 36 Санхедрин – греч. синедрион, букв. «собрание», высший религиозный, политический и судебный орган в Древней Иудее. Находился в Иерушалаиме до разрушения Второго храма в 70-м году н.э. Возглавлялся наси – председателем. . Я смиренно выслушал, покивал, посетовал, а потом спросил, не поможет ли мое подношение Храму в размере пяти мин 37 37 Мина – мера веса в странах Древнего Ближнего Востока, Древнего Египта и Древней Греции, равная 436, 6 г. золота уладить неприятную ситуацию. У Анана загорелись глаза. Он, конечно, для вида еще поворчал, но согласился.

– Вот теперь все, – выдохнул Иосеф и снова налил себе вина. Кувшин почти опустел, поэтому пришлось помахать рукой служанке, ожидавшей приказаний у яблони на почтительном расстоянии от собеседников, чтобы не мешать их разговору.

Когда фигура приблизилась, гость разглядел в пляшущем свете масляных ламп красивую девушку в мешковатом хитоне из грубой холстины. Талию служанки стягивал шнурованный пояс. Ткань свисала широкими складками, скрывая очертания тела, но не мешала выполнять домашнюю работу. У рабыни был правильный овал лица с ямочками на щеках, тонкий со слегка приподнятым кончиком нос и красиво очерченные губы. Под высоким открытым лбом изящно изгибались светлые брови, не выщипанные и не покрытые сурьмой, как это делали знатные женщины Иехуды. Коротко подстриженные льняного цвета волосы неожиданно свисали длинными прядями с одного бока, закрывая висок и щеку до подбородка. Все в молодой женщине выдавало прислугу. Все, кроме утонченной красоты.

У слегка опьяневшего гостя захватило дух. Он не отрываясь смотрел на девушку. Иосеф рассмеялся.

– Бен-Цион, видел бы ты себя сейчас со стороны. Ты словно Аврахам, узревший Ангела Господня на горе Мория.

Служанка выслушала хозяина, не поднимая глаз. А потом произнесла с легким халдейским акцентом.

– Не пожелает ли мой господин, чтобы рабыня принесла ему шерстяной халлук? Уже стемнело, и становится прохладно.

– Хорошо, Сона, принеси. И захвати еще один для моего гостя, – добавил он с улыбкой.

Служанка поклонилась и, развернувшись, бесшумно скрылась в сумерках, успев бросить на Бен-Циона быстрый любопытный взгляд. От этого взгляда у гостя застучало в висках.

– Что, понравилась тебе моя Сона? – спросил Иосеф, подмигивая другу. Выговорившись, он расслабился, да и сладкое фалернское вино отлично успокаивало. Недаром ушлые финикийцы просили за напиток пятнадцатилетней выдержки не меньше тридцати денариев за секстарий 38 38 Секстарий – древнеримская мера сыпучих тел и жидкостей, чуть больше половины литра. – вчетверо по сравнению с местным вином.