Василий Богданов - Бунтующий Яппи

– Бухенвальдские, они в прошлом году одного пацана повесили, – шепчет мне Русля. Бухенвальд – это общежитие. Там живут стройбаты и цыгане.

Мама! Надо бежать, но у меня подкашиваются ноги. И я тогда шёпотом спросил у Русли:

– Василь Иваныч, когда тикать будем?

– Подожди, рано ещё.

А у нас в доме живёт мальчик, который вместо «тикать» говорит: «ласты клеить». Смешно!

– Надо ещё картошки напиздить, – сурово говорит один мальчик и метко сплёвывает мне на ботинок. Плюёт он совершенно особенным образом. Накопив много слюны и как следует взболтав её щеками, он складывает губы трубочкой, и стремительная белая змейка с шипеньем вылетает между передних щербатых зубов. Я сделал вид, что не заметил, будто он на меня плюнул.

– Гончий, загадай чувакам загадку, – говорят мальчику, который плавит целлофан. Он оживился, ощерил жёлтые зубы (в одном – дупло) и спел:

Отгадай загадку, ответь на вопрос:

Я представил себе огромную чёрную крикливую цыганку с золотыми зубами, золотыми кольцами в ушах и в расшитом цветном платке. А что это за слово на букву «П» – не знал. Наверное, матерное. Я растерянно поглядел на Руслю. А бандиты захохотали.

А тут они захохотали ещё громче, и мы с Руслей тоже робко засмеялись. Громче всех гоготал Гончий. Он широко открыл рот, вывалив красный язык, упал на землю и завертелся волчком: и-и-ихи-хи-хи-хи-ха-уха-ах-ха-ха.

Потом нам сказали, что если мы хотим быть в банде, то надо пройти испытание. А Руслик сказал:

– Да запростяк!

Руслика тут же окружили. Схватили его руку и растянули в стороны большой и указательный пальцы так, что между ними натянулась розовая перепонка. А лица Руслика я не видел. Его распяленная, стиснутая грязными пальцами рука дрожала. Черномазый порылся в карманах и выудил чуть отсыревший коробок спичек. А «спички – детям не игрушка!» – так написано в садике. Он потряс его возле уха. А потом достал спичку. Серная головка с сухим шуршанием прошлась вдоль коробка и вспыхнула. Цыган быстро подошёл к Русле и потушил спичку о нежную розовую перепонку между пальцами. Измученная рука судорожно вздрогнула. С-с-с-с-с. Они разошлись, и я увидел бледное, светившееся довольством Руслино лицо.

– Зырь… – Он показал мне вспухший красный ожог величиной с булавочную головку. Он гордился.

И они сказали:

– Теперь ты.

А я не хотел. Мне было страшно. Тогда они сказали:

– Ссыкун. Катись отсюда.

А я стоял. Тогда один из них разбежался и пнул меня под зад. Больно. А ещё говорят: сало бьют. И я заревел. А он сбил мои очки на траву. Всё расплылось. Размазалось небо, и деревья в парке, и мальчики. А иногда я видел чётко сквозь слезу, как сквозь кристалл. За что? Он толкнул меня. Я шагнул назад, но там уже стоял на четвереньках другой бандит. Я перекувыркнулся через него и упал на землю.

– Катись, баба. Ты не настоящий чувак. Ты ссыкун.

– Катись, очконавт!

– Очкодром!

– У кого четыре глаза, тот похож на водолаза!

Черномазый хотел пнуть меня ещё раз, но я поднял очки, повернулся и побежал. Бежать было тяжело, и в боку кололо. А Руслик вместе с ними кричал мне вслед, что я баба. Предатель. Я прибежал к дому, сел возле стенки и стал смотреть на небо. По небу летело несколько птиц, наверное, стрижей, и я стал повторять про себя:

Какой же я горемыка. Смешное слово, но так говорят. Горемыка. Ну ничего, я ещё наколдую так, что они все пожалеют и в первую очередь Руслик. Проклятый предатель. По небушку красным колёсиком катилось солнце, преследуя стайку птиц, а он, – Тот, Кто Смотрит, – видел меня и знал, как мне было плохо. И тогда я шёпотом пожелал, чтобы Черномазый умер! А Русля пусть живёт, только чтобы его никогда не взяли в армию! Так он и не будет десантником! А меня чтобы взяли:

И когда я приду из армии с орденами, Руслик будет сидеть на скамеечке вместе с бабами и лузгать семечки. Стыдно даже будет со мной поздороваться! Я тогда женюсь на евоной Кате с третьего этажа! Ха! Вот так-то Руслечный!

Время проходит сквозь нас, как сквозь сито, оставляя на нём кристаллические отложения. Я направил душ себе в лицо и смотрю, как жалящие горячие струйки бьют из множества дырочек. Медленно прихожу в себя. Опять сделалось холодно. Рука вытягивается и слепо шарит в пустоте. Крутит кран. Горячее. М-м-м. Не забыть ещё раз просмотреть еженедельник «Бизнес. Работа. Досуг». ДИСТРИБЬЮТОРЫ! Для вас школы по новым уникальным биологическим добавкам в фитомикросферах. Женщина молодая ищет работу. Ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую… Да, вот сюда. Ай! Горячо! Теплее. Млею. Поливаю спину. Шею. Да, на острый выступающий позвонок. Хорошо. Сладкие мурашки расползаются по телу. Сверкающие кольца удовольствия бегут по загривку. Ну что, мой друг, – нужно и тебя помыть. Висит поникший белый червь, оплетённый чёрным кустом шевелящихся водорослей. На работе недоделанные договоры. Надо что-то менять. Встряхнуться. От прикосновения мыльных ладоней он шевельнулся и стал набухать кровью. Одной рукой держу душ над головой. Горячий поток – прямо в темечко.