Ким Барссерг - Solar wind – Солнечный ветер. Протуберанцы

– О, её формы были восхитительны!

Аппетитно прогнувшись в спине и обозначив красивую талию, она, как бы невзначай, посмотрела в окно, непроизвольно покачивая бедрами. После минутного обозрения оконного проёма, повернулась ко мне, не стесняясь своей довольно-таки объемной груди, и даже, как бы нарочито, выставила ее напоказ. Затем, дважды провернулась вокруг своей оси, подняв вверх руки, демонстрируя свою безупречную фигуру. Ладжза улыбаясь, посмотрела на меня, присущей только ей великолепно-белоснежной улыбкой. Приблизившись, прошептала:

– Секс, милый, только секс и ничего более…

В своём бесстыдстве, Ладжза решила перейти границу. Она прогнулась над столом, демонстративно покрутила бедрами и, выпрямившись, левой рукой слегка приспустила лифчик, медленно, под музыку приближая к моему лицу свою грудь, которую демонстративно продолжала возбуждать: её изящные руки двигались по груди снизу вверх и обратно. Затем, скинув лямки лифчика, расстегнула сзади бретельки и, спустив лифчик вниз, полностью обнажила грудь с возбуждающими сталагмитами сосков. Сделав нарочито испуганное лицо, она обоими руками откинула волосы назад и, продолжая гладить кончиками пальцев свои округлости, фривольным движением тела исполнила немыслимое балетное па. Оттолкнувшись от стола, медленно, эротично, в такт музыки, сняла свои маленькие розовые трусики и, как бы ни в чём не бывало, забралась на крутящееся кожаное кресло, выложив грудь сверху на металлический ободок спинки.

– Может, перейдём на диван? – с придыханием, негромко спросила она.

– Да, я за!

Обняв Ладжзу за талию, я присел на диван и, облокотившись на диванные подушки, потянул ее на себя. Ладжза, взгромоздившись мне на колени, обняла мою шею: лицо коснулось лица Ладжзы и мы слились в страстном поцелуе. Её руки гладили моё тело, а я, обхватив нежную шейку, впился в её мягкие губы. Мы довольно продолжительно целовались, играя язычками. Правая рука Ладжзы с живота медленно пробиралась мне под ремень. Я же, ненасытно целовал её и трогал руками прекрасную грудь и широкие бедра. Всё её тело мелко подрагивало от возбуждения. Крепко сжав бёдра поверх моих, Ладжза попыталась снять с меня футболку. Я, снизу подхватив ласковую воительницу, уложил её спиной на диван, и расположившись перед диваном на коленях, стал целовать нежно-бархатистую кожу. Дойдя до наивысшей точки возбуждения, Ладжза эротично застонала:

– Ó, igen! Mi táncolni tango? 50 50 «О, да! Мы танцуем танго?» – (венг.)

– Talán ez a tangó, ez lehetséges! 51 51 «Возможно это танго, возможно!» – (венг.) – ответил я.

Аргентинское танго продолжалось…

Рынок подвластен шайтану, когда идёте на рынок – оставьте душу дома, чтобы не потерять.

Солнечный луч выглянул из-под шторы и жеманно флиртуя, заиграл на белоснежных простынях. Раннее утро принесло прохладу и свежесть, а вместе с ними, и звуки пробуждающегося города. Оконная мембрана, освещённая солнцем, чутко реагировала на клаксоны автомобилей. Листья деревьев ласково щебетали друг с другом на фоне голубого неба. Приятная истома, охватившая тело, не желала мириться с необходимостью пробуждения. Но ароматное шкворчание аппетитных и сочных колбасок из мелкорубленого мяса со шпигом, исходившее из кухни, воспринималось буквально на уровне подсознания, возбуждая любопытство и аппетит.

Я потянулся до хруста в позвоночнике, резким движением отбросил простынь в сторону и соскочил с кровати. Правая нога вверх и в сторону, левая нога вверх и в сторону, до изнеможения круговые движения руками. Уход влево, уход вправо, присел, встал. Пятиминутный бой с тенью, отжимание на кулаках, поза лотоса, наклоны туловищем влево, вправо, вперед, назад и переход на поперечный шпагат. Тело, почувствовав физическую нагрузку, стало приходить в норму. Полотенце через плечо и в душ. Из душа, обмотавшись полотенцем, я проскользнул на кухню. Здесь хозяйничал Фим, колдуя над сковородой.