Анатолий Звонов - По России с остановками. Повести и рассказы

– Куда путь держите, – крикнул из открытого окошка лейтенант, уже примерно догадываясь, что это за пешеход ему попался на дороге.

– А что, добросите до Онгудая? – не уверенная в положительном ответе, тихо ответила женщина, отведя взгляд на обочину.

Когда дверь автомобиля гостеприимно раскрылась, она не заставила себя ждать: цепкими руками ухватилась за ручки в кабине, запрыгнула на подножку и оказалась на сидении. Моментально кабина наполнилась давно забытыми, а, может, и неизвестными парфюмерными ароматами, немного приторными, но приятными.

Тронулись с места, но машина шла медленно – начался затяжной подъем на Семинский перевал. Женщина сидела прямо, не прикасаясь к спинке сидения, головой не вертела, как будто уже увидела впереди цель, к которой стремилась. Илья даже не знал, как начать с ней разговор, а очень хотелось:

– Извините, а Вы не из Новосибирска приехали?

– Вы угадали, вчера утром, поездом, – она повернулась к лейтенанту, и он увидел сдержанную улыбку на ее красивом лице, – а откуда Вы знаете?

Получив подтверждение своей догадке, ищущий удобного временного союза, офицер понял, что на эту тему с ней разговаривать бесполезно, но продолжил:

– Мне Вас, как парикмахершу еще вчера представили заочно, а мы ночевали в Бийске, на базе, потом в Манжероке. Не думал, что на дороге встретимся.

– Я не парикмахерша, а заведующая салоном, Вас неверно информировали, – делая строгое лицо, ответила пассажирка с чуть заметным Прибалтийским акцентом.

Офицер, получив отпор за свою невольную бестактность, замолчал. Но ему очень хотелось узнать, как эта смелая, ухоженная и симпатичная женщина решилась выйти одна на большую дорогу, что за нужда гонит ее в Алтайские горы. Женщина оценила его смущение и, упреждая возможные вопросы, продолжила сама:

– Молодой челофек! Вы знаете, что такое шиньон, или для Вас будет понятнее – парик? И то и другое делается из настоящих человеческих волос.

Поставленный на свое место Илья слушал лекцию Линды Августовны, так она назвалась, смиренно и с большим интересом. Оказывается, что хвост сарлыка, одного из тех животных, которых провозили в кузовах встречных скотовозов, по всем свойствам неотличим от человеческого волоса. Из этих хвостов заграницей уже давно делают шиньоны. Их можно у фарцовщиков купить рублей за сто уже крашеные, стало быть, дорого, да и нужного цвета может не оказаться. А вот если иметь белые хвосты, можно специально для клиента подобрать нужную краску и быстро заработать деньги.

– Знакомый моего мужа работал в СОВТРАНСАВТО водителем фургона. Он в Онгудае ночевал и купил там хвост сарлыка всего за пять рублей. Сотня хвостов уместится вот в этой сумке. Сколько женщин я смогу обеспечить шиньонами, сколько старух – париками! – закончила заведующая салоном свою лекцию.

Молодой офицер впервые видел перед собой деловую женщину. Главное – масштаб! Он быстро прикинул, что она собирается заработать пятьдесят тысяч рублей. Если подсчитать, то, начиная с нынешнего 1971 года честным трудом такие деньги можно заработать за двадцать лет. Он даже не представлял себе, как выглядит эта уйма денег. Машины уже переехали через перевал и мчались к Онгудаю. А слухи? Летели они впереди Линды Августовны? «Может быть, она мне не первому рассказала о своих корыстных намерениях?», беспокоился лейтенант.

Пассажирка выпорхнула из кабины в середине поселка, небрежно швырнув на сиденье «красненькую». Справа, в самом конце населенного пункта, криво стояли два длинных синих фургона около одноэтажного строения, а слева, в низине – огромный загон с множеством блеющих коз, овец и мычащих сарлыков, которых гнали через эстакаду в кузов скотовоза. Рядом тоже стоял небольшой дом грязно-серого цвета с открытым козырьком над черным окном.

Вся колонна съехала с дороги направо к фургонам. На доме, выше двери – свежая, но уже выцветшая надпись крупными буквами: ЗАЕЗЖИЙ ДОМ, – а под ней буквами поменьше – Совтрансавто. Лейтенант вошел в открытую дверь и увидел полусогнутого средних лет мужчину, сметающего веником мелкий мусор в совок:

– Отдыхать будете? – спросил он, выпрямившись, – сколько вас?

– Не, нам еще рано, ночь спали, к ночи и спать уляжемся, только не здесь, – Женька редко улыбался, а тут расцвел, увидев мужика за женской работой, – нам бы пожрать чего.

Мужчина вышел на крыльцо, вытряхнул из совка пыль:

– Столовую вы, ребята проехали, надо возвращаться, а палатка вон, – хозяин показал на другую сторону дороги, – там только водка у Нинки да хлеб, может, остался.