Марина Болдова: Сестры

Из кабинета вышел сам хозяин дома, а с ним молодой человек, который скромно остановился поодаль.

– Господа, хочу вам представить художника Петра Егоровича Полонского, сына моего сослуживца и друга. Я уверен, что вы оцените и талант и мастерство, с которым нарисован портрет моей жены. Сегодня месяц со дня рождения нашей младшей дочери Елены, и я могу назвать себя счастливейшим из смертных. Каждый день спрашиваю себя, чем я заслужил эту награду, быть мужем Анны и отцом моих любимых дочерей? Этот портрет то немногое, что я могу подарить тебе, дорогая, в этот день. Я думаю, наши дети сохранят его для своих детей и внуков и тогда даже далекие наши потомки смогут любоваться твоей красотой. Афанасий взял руку своей жены и легонько пожал ее. В этом движении были и нежность, и уважение и скрытая страсть.

«Глядя на них, не скажешь, что они в браке уже двадцать пять лет», – Семен Яковлевич с легкой завистью посмотрел на пару.

…С Анной он и Афанасий познакомились одновременно, на балу в Петрограде, устроенным матерью Афанасия Марией Петровной. И сразу же влюбились в девушку со всем пылом нестойкой юношеской души. Тоненькая, как тростиночка, она не была классической красавицей. Немного неправильной формы нос, небольшие, но яркие глаза придавали ее лицу тот неуловимый шарм, который притягивает мужской взор. Кроме того, она явно чувствовала себя на этом балу неуютно. «Дебютантка», – подумал тогда Семен. Пока он раздумывал, подойти ли к Анне, Афанасий уже шептал ей что-то на ушко. Прыткий друг и тут оказался впереди. Семену оставалось только смотреть, как стремительно развивается их роман. Видя, как счастлива Анна, он молча отошел в сторону. С годами юношеская влюбленность переросла в чувство искреннего восхищения этой маленькой, мужественной женщиной, всю себя отдавшей мужу и дочерям…

– Друг мой, я хотел бы обсудить с тобой одно дело весьма срочно, – Афанасий тихо подошел к Кацу, – Если не возражаешь, пройдем в мой кабинет.

Плотно закрыв дверь, Афанасий сел в кресло и внимательно посмотрел на Каца. Он словно раздумывал, готов ли тот к разговору. Его неуверенность насторожила Семена, раньше его друг был всегда откровенен с ним.

«Неужели, что – то случилось, о чем я не знаю?» – у Каца похолодели пальцы. Больше всего он боялся за Анну, которую боготворил все годы их дружбы. Афанасий тоже был ему дорог. Семен не испытывал к нему зависти, просто семья Печенкиных стала частью его жизни. И вот сейчас он молчал, боясь нарушить хрупкую тишину.

– Сема, знаю, что нанесу тебе удар, но держать это в себе далее мне невыносимо. Анна больна. Доктора не дают ей сроку больше трех месяцев. Травма, полученная при родах Леночки – вот причина ее болезни. Она пока не знает ничего, думая, что не оправилась после рождения дочери. Но боли становятся все сильнее, и боюсь, что скоро лекарства перестанут ей помогать. Вот почему я устроил сегодняшний праздник, возможно, что дальше состояние Аннушки будет только ухудшаться. Видишь, старшие мои девочки уже уехали из дома. Зоя счастливо живет с твоим братом в Польше, и я за нее спокоен. Тонечка в Париже и тоже пока не собирается возвращаться. Я думаю, что и Настюша останется жить у бабушки в Петрограде, она не мыслит себя без балета. Я волнуюсь за одиннадцатилетнюю Нату и Леночку. Они слишком малы, и им нужна мама, и я пока не представляю, как я буду их воспитывать без Анны. Скажу тебе честно, я не знаю, сколько сам проживу без нее. Ты сильный человек, Сема, и я прошу тебя: не оставляй моих малышек. Знаю, как ты относишься к Аннушке, и могу лишь догадываться, насколько тебе больно слышать сейчас о ее болезни. Ты всегда был нам другом и опорой, и я безгранично доверяю тебе. Поэтому и прошу помочь. Твой сын Яков уже вырос, и Сара будет ему прекрасной женой. А мои девочки любят и привязаны к тебе. Не оставь их, когда на нас с Анной не будет рядом. И еще. Я хочу составить завещание. Можешь считать меня сумасбродом или романтиком, но я верю в то, что и наши потомки будут ценить семейное родство. Чтобы не происходило в России, где бы ни жили наши дети, я уверен, они постараются не потерять связь друг с другом. Но всякое может случиться… Ты заметил на Анне мой подарок – гарнитур из белого золота с рубинами? Я заказал его к рождению Леночки. Мы с Анной решили, что после нашей смерти ты раздашь все предметы гарнитура нашим дочерям. Колье с пятью камнями отдай Зое, как самой старшей. Браслет – Антонине, заколку – Насте, серьги – Наташе, а перстень – Леночке. Каждый предмет должен передаваться старшей дочери или внучке из поколения в поколение. Ты знаешь, я не беден, да и у Анны почти не тронуто наследство, оставленное ей родителями, поэтому все, что имеем, мы разделили на пять равных частей. Это имение и дома в Оренбурге и Петрограде останутся в общем владении наших дочерей. Но кроме этого, мы заказали пять золотых слитков, и разделили мою коллекцию драгоценных камней. Все это находится в моем личном сейфе в Национальном банке Швейцарии. Ключ к нему можно будет получить только при одном условии. В банке я оставил все распоряжения. Основная часть завещания будет касаться именно этих ценностей. Для того, чтобы получить свою часть, кто-то из моих внуков или правнуков должен собрать у себя всех владельцев предметов гарнитура. Это и будет условием для получения своей доли основного капитала. Вижу, что ты считаешь нас с Анной мечтателями и, как у юриста, у тебя возникает много вопросов. Вот я и прошу тебя составить бумаги так, чтобы у наших потомков было желание разыскать друг друга. Портрет Анны пусть хранится в семье Леночки.