Вячеслав Ворон - Ёсь, или История о том, как не было, но могло бы быть

Поставив перед собой задачу свержения существующего строя, Надежда решила набраться опыта у своих заморских коллег, и лучшей страны, чем Голландия, ей было не найти. Страна, будучи самой густонаселенной в Европе, тем не менее слыла в светских и политических кругах как страна с высокой степенью терпимости к любым нетрадиционным отклонениям и общей толерантностью ко всему происходящему внутри нее. В свое время здесь набирались опыта Дяделев с Серго, бывали также Чуковски с Ржажаневским и многие другие. Каждую весну она превращалась в буйство красок и перелив радуг. Поля колосились всевозможными видами тюльпанов и хризантем, а отдельные деревенские дворы ублажали взор розами небывалой красоты и расцветки. И все это великолепие создавалось кропотливым трудом крестьян и агрономов. И возделывалось во благо населения страны и путешественников, прибывающих в страну целыми семьями и исключительно для того, чтобы полюбоваться красотами или же просто посидеть на травке. Летом страна предавалась различным парадам и празднествам, коих насчитывалось великое множество. Отдельные парады стоит отметить красным словцом. Тут тебе парад Древнейших профессий, изысканный парад Красавиц со всего света, парад Нетрадиционалистов, берущих свое начало из Голландии и зародившихся еще до начала наших дней в Древней Элладе, парад Ботаников и Агрономов Канабиса, поклоняющихся культу агроботанического чуда Канабису, посевной травы с ярко выраженной смехотворностью, и самый интересный парад – парад Чудил. Последний приметен тем, что вызывает бурю негодования местных жителей из-за места его проведения и образа самовыражения парадирующихся. Все участники парада переодеваются и преображаются в известных персонажей и шествуют по центральной части Амстердама, перекрывая тем самым железнодорожное сообщение с Роттердамом, где проживает значительная часть торговцев, ботаников и агрономов, что доставляет массу неудобств для их повседневного уклада. В день, парада площадь заполнялась тысячами Марксов Энгельсов, Адольфов Плюров и, что самое странное, королей и королев Голландии. Эти, в свою очередь, вообще самые популярные персонажи парадного действа, да настолько, что истинные король с королевой спокойно прохаживались в толпе и прислушивались к гласу народа. А он подчас был нелестным, и даже бранным. Чудилами их прозвали голландцы за то, что даже после окончания шествия многие из них так вживались в свой образ, что неделями не могли из него выйти. Каждый голландец, по прошествии нескольких дней после проведения шествия мог наблюдать толпы праздношатающихся королей и королев, Наполеонов, Зевсов, Афродит и даже Медуз Горгон, а посему не иначе как чудилами он их не называл. Так и повелось, парад Чудил – это парад образов известных персонажей, известных чудил.

Надежда с сотоварищами прибыла в Амстердам ранним июльским утром. Все таверны и торговые лавчонки еще были закрыты, и просторный железнодорожный вокзал казался пустым и безлюдным. Паровоз «Красная стрела» лениво, скрипя рессорами подкатил к перрону. Со всех вагонов посыпались сотни торговцев, груженных тюками с разной утварью и охапками цветов, упакованными в целлофан. Сойдя на перрон, Надежда указала перстом на цветы:

– Смотри, Лева, внимательно смотри. Это наше будущее. Мы будем процветающей страной. И никто не сможет разрушить мою мечту, – произнесла она в сторону Троцкина.

– Я не против, Наденька, я считаю твою теорию цветной революции жизнеспособной, но без оружия нам не обойтись. Надо на обратном пути все ж в Неметчину заглянуть, пороху попросить у их Кайзера, для террору, – ответил Троцкин.

– Однако, ты, Лев, и лиса, мы же договорились с тобой, что террор – не наш путь. Наш путь – бабы и цветы. Хватить мутить воду, Лев.

– Да, да, бабИ и цвИты, нЭ мути, Лев, – вклинился Ёсиф.

– Но позвольте, Ёсиф Виссарионыч вы же, не так давно нетрадиционалистов уничтожали с помощью террора, с помощью пороха, и вот те на, бабы, – сказал Троцкин.

После этих слов Стален поперхнулся, споткнулся о бордюр и, расставляя перед собой руки, плюхнулся наземь. Из карманов его брюк посыпались бумажные купюры достоинством в сто рублей, медяки, ключи и два спичечных коробка, один из которых раскрылся, и из него высыпался порох. Встав на колени, он спешно стал собирать содержимое коробка внутрь, искоса поглядывая на Надю. Но было поздно.

– Ты, что, Ёся, это что, правда, то, что сказал Лев? Ты встал на путь террора, и, и уничтожил нетрадиционалистов? – строго спросила Надежда. – А, я-то, наивная, полагала, что внутренние распри их уничтожили. Какая же я была дура. Ты же моя правая рука. Как же так? Я сама, своими руками, уничтожила их.