Вячеслав Ворон - Ёсь, или История о том, как не было, но могло бы быть

– Хвати-и-и-т, Товарищ министр, что вы делаете, вы весь «Боржо» на нас истратили!

– В самом деле, Ёся, кончай дурака валять, что ты из себя диктатора строишь. Отдыхаем хорошо-о-о-о! – затянул Хвощов.

– Да сколКо можнА ржАть, у мене все болит, и челюсть и живот, вот! – заорал Стален.

Все трое оглянулись по сторонам. Титаник изчез так же внезапно, как и появился.

– Подожди, Ёсиф, что-то я не пойму, мы же все на «Титанике» были еще мгновение назад, а куда все подевалось? – в недоумении спросил Хвощов.

– А ты у этого афериста спроси, – Стален указал на украинца, – и какой я тебе Ёсиф, я – Ёсиф Виссарионович.

– Что, украинец, где «Титаник», я тебя спрашиваю, отвечай, – строго поинтересовался Стален. – И где то, что ты говорил о тайне. Где?

– Да я как-то и сам не пойму. Может, затонул наш «Титаник», и вообще, что это было. Что-то пошло не так с самого начала. Вроде разрезали правильно. Может, мало было, – украинец покосился на остаток кактуса, лежащий на столе.

– Затонул! Захлебнулся твой «Титаник» в бутыли «Боржо». Тайны ми-и-ира, ага, тайны вселенной надо было бороздить на кактусе жопой, – съязвил Ёсиф.

– Стойте! Я, кажется, понял! – завопил Хвощов. Он схватил початок кукурузы, рассек его пополам, взял со стола четвертину кактуса, ловким движением вывернул его наружу и быстро вложил в сердцевину кукурузы. По кукурузе пробежал электрический заряд, похожий на молнию, но в разы меньше. Он уложил свое изобретение в банку и закрыл крышкой. – Все, Ёсиф Виссарионыч, кукуруза-пеойта готова. Надо только теперь этот початок высадить в экспериментальной лаборатории в столице, и можно сеять урожай, – отрапортовал Хвощов.

– Ну, ты гений, не зря мне тебя Джежинский насоветовал, и как это ты к этому дошел?

– Вы когда стали нас из бутыли поливать, я подумал: а хорошо бы было взять эту бутыль и вывернуть наизнанку, вы бы тогда на воду давили, а она назад в бутыль изливалась. В этом и есть открытие, вы давите, вода не выливается, вам хорошо, и нам приятно. Все гениальное просто, товарищ Стален, – ответил Хвощов.

– Гений, точно, лысый гений, – определил Стален.

Украинец стоял и наблюдал за непонятным для себя разговором, пребывая в полном одиночестве. Угнетение сознания становилось все сильнее и сильнее. Пока он не уснул прямо на стуле. Повисла пауза. Стален погрузился в нирвану, мечтая о засеянных полях кукурузой-пейота. А Хвощов еще долго тараторил о своих научных изысканиях, временами запивая водой свой рассказ.

Прошло полгода после первой встречи с Троцкиным. Надежда, Стален и Джежинский делали революцию. Почти ежедневно вся троица посещала подпольную организацию «КомИнтерна», изучала труды Маркса Энгельса и Адольфа Плюра. Надежда, имея образование и опыт работы в преподавании, естественным образом выбилась в лидеры и заняла главенствующее положение во всей подпольной организации. Троцкин постоянно выдумывал всевозможные схемы захвата власти, которые сводились к кровопролитию и террору, на что Пупская всегда категорически возражала. Она, как и все женщины того времени, считала, что революцию необходимо делать руками женщин. Суть ее доктрины заключалась в свержении власти с помощью женской ласки и добродетели. Начиная с низов и заканчивая верхами, каждая баба должна была попросту приструнить своего мужика и направить его агрессивную энергию на созидание светлого будущего.

В свою очередь, помня о том, что Григория Распутника давно уже не было возле царской семьи, она с помощью подосланных и завербованных гувернанток, используя шантаж, а не кровопролитие, собиралась заставить царя передать власть правительству, сформированному на принципах гуманности и солидарности с народом. Однако Троцкин, по природе своей будучи кровожадным, считал необходимым ввести повсеместный красный террор и с помощью оружия свергнуть существующий режим, захватив и подмяв под свои интересы власть. Как ни странно, тщедушного Троцкина поддерживал долговязый Джежинский. Более того, он полностью оправдывал террор, мотивируя тем, что в стране не все бабы имели в семье веское слово, и часто они, бабы, оказывались не на первых ролях, где слово мужицкое и кулак имели решающий голос. А Стален, наоборот, зная силу женской щиколотки, считал, что если женщина захочет, то сможет, невзирая на свой статус в семье, склонить мужика к пассивным действиям передачи власти. «Все начинается с малого», – писала Пупская в своих тезисах и выпуская их на листовках, используя типографию Троцкина. «Рыба гниет с головы», – возражал в записках о революции Лев. «Из искры возгорится пламя», – трубила с трибуны подполья Надежда Константиновна. «Чей берег, того и рыба», – продолжал свою линию Троцкин. Надежда благодаря своему женскому очарованию переманила основных членов подполья на свою сторону и в какой-то момент оказалась в большинстве. И идеолог Троцкин потерпел первое поражение в борьбе за лидирующие позиции в партии. Ему ничего не оставалось, как признать идеи Нади актуальными и справедливыми. И Троцкин ввергся в пучину женских чар, источаемых Надей. Колесо революции набирало обороты. Для начала была скуплена на корню империалистическая газета «Искра». Она-то и стала главным рупором свободы. В ней впервые были опубликованы первые Надины тезисы, определившие в дальнейшем новое веяние времени. Через «Искру» был созван первый съезд пролетариев. Его девиз, придуманный при «КомИнтерне» самим Троцкиным, взывал: «Пролетарии, всех стран, соединяйтесь». И пролетарии стали объединяться. Доподлинно известно, что к ним примкнули и явно отсталые, по своим морально-этическим качествам, нетрадиционалисты. Нетрадиционалисты появились на политическом небосклоне страны уже в конце девятнадцатого века. Возглавлял это движение некий Сергей Дяделев, антрепренер-авангардист, соединивший несоединимое – «низкую» практику предпринимательства и высокое искусство. В нетрадиционалистах ходили в основном художники, певцы и певицы, расклейщики агитплакатов, артисты, пародисты и вся вольнодумающая братия от искусства. Первый съезд пролетариев подполья и нетрадиционалистов избрал Пупскую председателем партии. Название партии было заимствовано из раннего труда Адольфа Плюра, где он указывает на огромное значение в воспитании будущих поколений бабушек. Бабушки, т. е. матери наших матерей, и дальше по тексту: