Алексей Ефимов: C-dur

Он стал мудрым. Мудрость приходит с возрастом, но что отдают взамен? Смелая юная непосредственность, легкость мечтаний, яркость любви, – цена, которую платят. Умудренные опытом циники, с проплешинами и морщинами, с трудом помнят, кем они были в юности. О чем мечтают люди вроде гендиректора мясоконсервного комбината? Какова теперь цель? Теперь, когда можно не думать о хлебе насущном, когда еще есть свобода движения вперед, в будущее, но столько лет пройдено? Мечта, где ты? Яркая, смелая, живая, стоящая того, чтобы рваться к тебе изо всех сил? Боишься казаться недостижимой? Считаешь, не место тебе в седеющей голове мужчины среднего возраста, уставшего от жизни, на которую сам себя добровольно обрек»?

На столе зазвонил телефон.

«Belyavskiy Dmitriy».

Поколебавшись секунду, он нажал клавишу громкой связи. «Витя скор на расправу. Сразу взялся за Диму».

– Да.

– Александр Александрович, добрый день!

В динамике что-то треснуло, не выдержав мощи баса коммерческого директора. В басе не было обычной прямолинейной напористости, а чувствовалось волнение, плохо спрятанное за внешней брутальностью.

– Добрый.

– Александр Александрович, мы общались с Виктором Александровичем, и… у меня есть вопросы. Можно я к вам зайду?

– Какие вопросы?

– Он сказал, что я не справляюсь и должен уволиться, с компенсацией за полгода. Объясните, пожалуйста, мне непонятно.

Проклюнулись нотки агрессии.

– Все правильно. Мы давно приняли это решение. Я могу объяснить, почему, но вы знаете это сами. Если он что-то вам обещал – может, пост в некой новой компании или что-то еще – и передумал, задайте вопросы ему.

Динамик молчал.

– Я понял, Александр Александрович, – сказал глухо Белявский. – Я стал разменной картой в ваших разборках. На что вы меня обменяли?

– Спросите у Виктора Александровича. Это его игра. Что он вам обещал?

Белявский долго молчал.

– Он сказал, что прикроет меня, если у вас будут претензии.

– Как видите – не прикрыл, так что все вопросы к нему.

– Ладно, я понял. Пишу заявление. Еду в Москву. Давно собирался – не было повода.

– Успехов.

– Спасибо. Знаете, я врачом хотел стать, – вдруг признался Белявский. – Отец у меня врач, дед, и я в мед поступал. А как пришел в морг, труп за руку подержал, так и забрал документы. Стал коммерсантом. Может быть, зря? Я был бы хорошим врачом, это у нас в крови.

Кажется, он нетрезв. Выпил с горя после общения с Витей. Витя мастер таких бесед.

– Прислушайтесь к себе. Что вы слышите?

– Мне нравится быть коммерсантом.

– Станьте лучшим. Ставьте высокие цели. В Москве много возможностей.

– Да.

Следующая мысль была об Ире Киреевой, заме Белявского.

– Дмитрий Олегович, дела передайте Ире. Я думаю, двух недель хватит.

– Да.

– Я с ней тоже поговорю,

– Ладно.

– Подумайте над тем, что я вам сказал. Надеюсь, вы найдете свой путь.

– А вы? Что будете делать?

– Тоже буду искать.

– Удачи.

– Спасибо.

– Александр Александрович, я к вам зайду завтра по текущим делам?

– Да. Уточните время у Тани.

– Ладно.

Саша отключил связь.

Телефон зазвонил в ту же секунду.

«Moiseev Viktor» – увидел он на дисплее.

Поморщившись, он снял трубку.

– Да.

– С Белявским я все решил, ставь плюсик в списке.

– Я с ним только что говорил.

– О!

– Он хотел объяснений. Ты, насколько я понимаю, не слишком себя утрудил?

– Я сказал, что акционеры приняли решение об изменении стратегии, и в связи с этим есть необходимость… коррекции коммерческой составляющей. Он даже вопросы задал, на которые я ответил. Если он что-то не понял – это его проблемы.

– Я ему все объяснил. Он понял. С Ирой я сегодня поговорю.

– А я решу вопрос с Олей в течение часа. Завтра ее здесь не будет.

– Не зверствуй, пожалуйста.

– Ты так решил.

– С человеком можно расстаться по-разному. Денег ей дай, время на поиск работы. Сам заварил кашу – будь добр, сделай все аккуратно.

На другом конце провода Виктор хмыкнул.

– Какой ты, Саша, сентиментальный и добрый!

– Тебе бы приятно было? Трахал ее, осыпал милостями, и вдруг как собачку на улицу.

– Ладно, ладно! Буду максимально корректным.

– Найди себе секретаршу лет сорока без выдающихся внешних данных, чтобы было меньше соблазнов.

– Ты-то у нас кремень. Завидую я тебе. Тане двадцать пять? Красивая, молодая, с выдающимися внешними данными. Не боишься соблазнов?

Тане было двадцать четыре. Она пришла на смену Оксане и заняла место в приемной, рядом с пассией Моисеева.