Алексей Ефимов: C-dur

– Ух ты! Славика?

– Спился наш Славик. Кладет кафель, живет в какой-то халупе. Сильно болеет.

– Ё-мое…

– У него такие глаза, Вик… Страшно.

Они помолчали.

– Как так, Саша? Это же Славик.

– Ему отрезало циркуляркой два пальца, с этого, говорит, началось. Стал пить, сел на иглу, кое-как выбрался. – Он сделал паузу. – Вик, у него ВИЧ. Говорит, скоро умрет.

– Господи…

Они долго молчали.

– Я тоже кое-кого встретила. Дерягина, вашего соседа по комнате. Месяца три назад.

– Такого соседа врагу бы не пожелал. Небось стал толстым и важным?

– Ты его видел?

– Нет.

– В точку. Толстый и важный. В театре встретились. Сначала он сделал вид, что меня не узнал, но я так на него посмотрела, что он подошел. Он работает в инвестиционной компании. До сих пор не женился. Говорит, рано еще, надо сделать карьеру.

– Пусть делает, флаг ему в руки. Чудов, кстати, в налоговой трудится, в Харькове. Женился на девушке, которой был верен целых пять лет.

– Чудо-мужчина!

– Редкой честности и порядочности. Я тебя, кстати, не отвлекаю?

– Сегодня мне можно, у меня день условно-рабочий. Скоро начальство придет с цветами. – Она сделала паузу. – Ты о себе расскажи. Я, кстати, статью о вас видела в «Вечернем Новосибирске». Ты рассказывал о том, как вы модернизировали производство и делаете вкусную колбасу.

– Это правда.

– Как тебе с Витей трудится?

– Все-то ты знаешь.

– Сорока на хвосте принесла.

– Трудится с переменным успехом. Он сволочью был, сволочью и остался. Слава Богу, будем с ним расставаться. Следи за новостями в газетах.

– Когда мне сказали, что у вас общий бизнес, я не сразу поверила. Не думала, что это возможно.

– Знаешь, мне тоже не верится. Это все деньги. Так недолго и душу продать.

– Ты не продашь.

– По-моему, уже продал. Иначе давно бы его послал и в морду бы дал. В наглую рыжую морду. Когда погиб Дима Прянишников, я думал, мы разбежимся, но, как видишь, до сих пор вместе. О Диме слышала?

– Да.

– Его доля перешла по наследству к его жене. Мы платили ей дивиденды, хорошие деньги, не обижали, а она, возжелав стать владычицей морской, стала качать права – вместо спасибо. В итоге мы выплатили ей единовременную компенсацию и сделали ручкой. Если бы она осталась в акционерах, то получила бы больше, но выбора у нее не было. Компанию ликвидировали. Жестко, да? Я в этом тоже участвовал. Знаешь, почему? Противно было смотреть на ее нового хахаля, на дуболома из ЧОПа, на то, как они деньги спускают. Наши деньги. Витины, Димины и мои. Что скажешь? Продал я душу?

– Ира та еще стерва. Так что я тебя понимаю. Она «мерс» S-класса купила, ни больше ни меньше.

– Откуда ты знаешь?

– От Лены. Откуда знает она, лучше не спрашивай. Она все знает и все мне рассказывает. К примеру, о встрече выпускников.

Вика многозначительно замолчала.

– Ты зря не пришла. Почему?

– Не хотела с тобой видеться, разве не понял? И, по-моему, ты не очень расстроился, если конечно Лена не выдала желаемое за действительное.

– Ты о чем?

– Это я ей тогда сказала, чтобы она ни в чем себе не отказывала. Сколько лет, бедняжка, ждала – подумать только!

– Не соскучишься, девоньки, с вами, – выдавил он.

– Мне все равно, а вам будет что вспомнить, да? – Вика коротко рассмеялась, несколько принужденно. – Саша, если без шуток, я рада, что ты позвонил. Правда. Помнишь, как было весело? Как мы мечтали? Слушаешь нашу музыку?

– Редко. У меня еще кассеты остались – красные, BASF. Помнишь? – Он помолчал. – Да, было весело. Мы хотели изменить мир, но потом повзрослели и разучились мечтать. Мы приземлились. Теперь я снова учусь. Я буду играть с Родей, в рваных джинсах, в черной косухе, и радоваться вдохновению. Колбаса надоела. И рыжий. Он из другого мира. Там я оказался случайно.

– Я рада слышать то, что ты говоришь. Найдется для меня контрамарка? Я сто лет не слушала рок, тем более в живом исполнении. И Родю сто лет не видела, нашего Курта.

– Как только, так сразу. Пиво, надеюсь, пьешь?

– Да. Реже, чем хочется. Я кормящая мать.

– Пусть сын привыкает, он ведь мужчина. Включай ему рок, нечего слушать детские песенки.

– Ты своему включаешь?

– Да. Ему нравится. Вместе трясем хайерами.

– Чем?

– Волосами.

– Вспомнила. Мы раньше так говорили.

– Да. Ладно, Вик, тебя еще раз с днем рождения! Здоровья, счастья, удачи! Забыл спросить – как назвала сына?

– Дима. Дмитрий Андреевич, если по батюшке. Батюшка, правда, свалил, но отчество, слава Богу, оставил, за что мы ему благодарны. – Вика говорила с горчинкой. – Тебе тоже удачи, иди к своей цели. Привет Роде.