Иван Мак: Время пришло

Война продолжалась вечность. Иднер родился во время войны и узнал о ней в раннем детстве. Когда погиб отец, ему было семь, а когда не стало матери − одиннадцать. Партизанский отряд, в котором он всегда жил, долгое время скитался по лесам, пока не ушел в горы, где нашлось убежище для людей. Секрет его местоположения стал основой жизни. Одни люди вели борьбу с захватчиками, другие жили в горах, вдали от мира и готовили следующие поколения бойцов.

Иднер воевал с одиннадцати до двадцати четырех лет. А в двадцать четыре оказался без ног, и его отправили в горы, туда, где не было прямых боев, но где находилися иной, невидимый фронт. По началу молодой человек оказался в панике из-за невозможности драться, но затем ему показали многое из того, без чего война невозможна, но что он мог делать. Иднер стал рабочим на заводе оружия. Там работало не мало таких же калек как он, и возможность помощи своим придавала людям силы для продолжения жизни.

Очередной день работы подходил к концу. Начальник цеха объявил о собрании после работы, и все отправились в актовый зал, где перед людьми выступил профессор биофизики, занимавшийся чем-то совершенно непонятным. Он говорил о добровольах, которые требовались для проведения секретных экспериментов, и в зале нашлось не мало людей, решившихся отдать себя науке.

− А ты чего не идешь, Иднер? − спросил Ланс. − Он же биолог! Может, у них есть технология, с помощью которой можно ноги восстановить!

Иднер дернулся.

− Что? − переспросил он едва веря ушам.

− Ты что, глупый? Думаешь там эксперименты по умервщлению людей делают? − Ланс усмехнулся и направился к столу, у которого выстроилась длинная очередь желающих принять участие в эксперименте.

Иднер немного подумал и направился туда. Он не мог передвигаться на ногах и ехал на небольшой тележке, отталкиваясь руками от пола. Рядом было множество других инвалидов, и Иднер не редко завидовал даже одноногим, потому что те хоть как-то но перемещались более привычным методом.

Никаких приоритетов безногому в очереди не было. О них и речи не шло среди инвалидов. Человек за столом записывал имена и адреса. Когда подошла очередь Иднера, ему помогли, потому что безногому было не достать до стола, и два "здоровых" человека подняли молодого парня на стул вместе с тележкой.

− Иднер Шерро, − произнес парень. − Тридцать два года. Воевал двенадцать лет. Семь лет на заводе.

− Кто ваши родители?

− Они погибли на фронте.

− Нам нужны их имена, − сказал человек, и Иднер назвал отца и мать, чем те занимались и откуда произошли. Его эти вопросы несколько задели, но Иднер промолчал, решив что не следует нарываться на гнев человека...

− Да-а, − протянул Ланс. − Вряд ли тебя возьмут.

− Почему? − встрепенулся Иднер.

− Он у тебя не спросил даже, что с твоими ногами. А меня расспрашивал, где, как ранен, какие кости потеряны. В общем...

Иднер не стал слушать и укатил в сторону. Ему и так было не по себе, и он отправился в столовую, где его ждал ужин.

А на следующий день был зачитан список людей принятых профессором. Группа была всего из шести человек, и на втором месте оказался Иднер Шерро. Ланс только рот разинул, когда прозвучало имя его друга, а сам он оказался "за бортом".

Иднер отправился в указанную в объявлении комнату, и там понял, почему попал в группу. В ней были инвалиды с наиболее сложными повреждениями. Два человека, как и Иднер без обеих ног. Один без руки и ноги, и еще двое с серьезными отклонениями в психике. Их на работе использовали только для самых простых операций. Сердце Иднера дрогнуло, и ему на мгновение показалось, что отобрали самых худших, тех, кто менее всех способен работать.

Слов не было. Шестерых проводили в небольшой фургон, куда сел и профессор. Рядом опустилось несколько солдат, и машина унеслась вдоль тоннеля, направляясь в другой подземный город.

Путь был длинен. За время поездки Иднер пару раз засыпал, затем просыпался, не понимая где находился. Вскоре машина приехала к пункту назначения, и шестерку инвалидов отправили в палату, где их ждал обед.

Объяснений не было. Иднер ощущал себя совершенно потерянно и не понимал, что от него хотят. Под конец он не выдержал и потребовал встречи с профессором, который принял его через десять минут.