Ильдар Абузяров - ХУШ. Роман одной недели

– Кому не дают, кого посадить? – Я засыпал прямо посреди разговора.

– Кого, кого? Засадить надо самых главных шишек, что рулят нашей жизнью. Чем выше шишки, тем лучше. Совсем житья не дают, ни в прошлом, ни в будущем. Это ведь им невыгодно водородное топливо. Это ведь они на будущее свою прибыль рассчитывают. И за нас все давным-давно посчитали. Сколько нас будет и какой от нас им будет КПД и процент.

– Э, брат, да это уже насилие, – улыбнулся я сквозь веки, – почти терроризм.

– А хотя бы и теракт! – засмеялся водитель. – Они же над нами издеваются…

На этом баста. Я вырубаюсь прямо в машине. Благо Баталь не стал мне мешать.

В субботнее утро в отеле «Эльбрус» творилась несусветная суета. Еще бы – событие международного масштаба! Вершители мира соизволили пообщаться с детишками, ведь дети – наше будущее! С самого утра по холлам и фойе бродили толпы аккредитованных журналистов, ожидая приезда президентов с супругами. Кто-то, чтобы не терять время даром, уже брал интервью у делегатов конгресса, кто-то высматривал себе жертву поколоритней среди вновь и вновь подходящих к ресторану «Седьмое небо» ребят.

И хотя Али по договоренности с Азамом, дабы не вызывать подозрений, надел на себя отглаженные белую рубашечку и фиолетовый галстук, вступать в переговоры с налетевшими на него журналистами отказался.

В ресторане его ироничный взгляд столкнулся со взглядом Анны.

– О, Али, доброе утро! Как ты себя чувствуешь? Врач тебе помог?

– Спасибо, мне уже лучше, – улыбнулся Али, проведя по проступившей на щеках взрослой щетине шелком галстука, отчего в его острых глазах вспыхнули искры.

Накануне, сказавшись больным, Али отвертелся от поездки в театр и вполне ожидал такого вопроса. К счастью, медбрат Халид его прикрыл, подтвердив плохое самочувствие и легкую простуду.

– А почему ты отказался от интервью?

– Не хочу светиться раньше времени! – опять спокойно улыбнулся Али, но вот глаза…

После завтрака Али поспешил спрятаться у себя в номере. Наступил последний день его недельного пребывания в стране тысячи и одной ночи, и именно сегодня должна была решиться его судьба. «Одно из двух, – говорил себе Али, – либо я похищу с помощью джиннов свою возлюбленную, либо погибну под пулями». И второй вариант ничуть не страшил Али, потому что он понимал: без Аллы ему жизни не будет.

Стараясь как-то скрасить минуты ожидания, Али достал из дорожной сумки уже тысячу раз перечитанную книгу о бабочках и забрался с ногами на кровать. С этой книгой Али никогда не расставался. Он уже выучил наизусть все виды бабочек и усвоил, какие из них ночные, а какие дневные, хотя раньше был уверен, что ночью бабочки не летают.

Вот PAPILIO GLAUCUS – дневная бабочка, из Северной Америки. У этой бабочки желтые крылья с черными полосами, поэтому ее называют тигровой. А вот ночная – ATTACUS ATLAS: причудливо изогнутый край переднего крыла по окраске имитирует змеиную голову. Это отпугивает многих насекомоядных. Али где-то читал, что когда в Америке день, то в Африке ночь. Так не является ли обманом само разделение бабочек на ночных и дневных? Ведь есть же PAPILIO ANCHISIADES – дневная черная бабочка, с темными пятнами на задних крыльях и белыми на передних.

Взять, например, дневную бабочку CETHOSIA BIBLIS, что водится в Индии и Пакистане. В состоянии покоя бабочка складывает крылья вертикально, тогда на них заметны полосы, очень похожие на арабскую вязь. Поэтому бабочку и назвали «библис», что означает "книга". А вот ночная бабочка CALIGO EURILOCHUS. Этих бабочек называют совками, так как крылья их украшены большими глазками, похожими на глаза совы в темноте. Али знал, что некоторые совки охотятся по ночам на бабочек, но смогут ли они в темноте на крыльях-листах «Книги судьбы» прочитать хоть что-то? Или им в чтении «Книги судьбы» помогают лунные бабочки с полумесяцами-саблями на крыльях зеленоватого ночного цвета и света?

А вот и бабочка траурница. От одного взгляда на фото траурницы Али стало противно. Но внизу живота снова предательски зашевелился червяк-гусеница. Все-таки он был молодым парнем, и природа вкупе с воспоминаниями о проведенной с проституткой ночи брали свое.

«Нет, с этой двуличностью души и тела, с этим животным желанием надо что-то делать, – в который раз подумал Али, – и сегодня либо я буду с Алей, либо умру».

Зачитавшись и замечтавшись о том, какова его книга судьбы, Али не заметил, как пролетело более часа. Условный стук, словно бой часов, напомнил ему о договоренностях с джинном. «Сейчас я открою дверь и увижу Азама, возможно, уже с моей возлюбленной».