Марина Алиева - Три приоткрытые двери. Исторические зарисовки

Николай Ефимович засучил рукава, надел фартук жены и достал огромную коричневую гусятницу с крышкой.

Гостей сегодня много будет.

Осторожно, как будто боялся что-то испортить, начал перекладывать содержимое кастрюли, выравнивая его ложкой, одновременно приправляя любимым перцем и любуясь результатом словно художник. Красота получится, а не блюдо! Плита с духовкой теперь газовые, не надо больше топить углем, как пару лет назад…

Хорошо!

На пороге кухни появилась сонная Фаина Федоровна.

– Ты чего подскочил так рано?

Занятый творчеством Николай Ефимович, не оборачиваясь, сосредоточенно помахал локтем.

– Иди, иди, умывайся, я тут сам пока… Хочу до завтрака все сделать, чтобы парад спокойно посмотреть

Фаина Федоровна ревниво осмотрела свой «кабинет». Так она называла кухню, и, разумеется, любой вторгшийся на эту священную территорию, пусть даже и с благими намерениями, всё всегда делал не так.

– Ты гусятницу протёр?

– Протёр.

– А ложку зачем эту взял? Там же другая есть, побольше…

Николай Ефимович доскреб остатки из кастрюли и понес её в раковину.

– С праздником тебя, мамуль.

– И тебя, Коля, с праздником.

Оба поцеловались.

– Стол надолго не занимай, сейчас приду, буду завтрак собирать, – сказала Фаина Федоровна и пошла в ванную.

Всю жизнь она была красавицей.

Сейчас умоется, расчешет волосы и привычными движениями станет ловко перекидывать прядь за прядью в косы, которые потом свернет на затылке «корзинкой»…

Хорошо!

…Николай Ефимович влюбился в неё сразу и на всю жизнь. Прямо с той минуты, когда вошел во вкусно пахнущую угощениями солнечную комнату, которую снимало в их городе почтенное семейство Алисовых. Туда он пришел свататься к старшей из дочерей Федора Фёдоровича – Антонине и сватом позвал старшего брата Алексея. Тот недавно женился, значит, и ему, младшему, пора. А про сестер Алисовых все хорошо говорили, да и красивая Антонина оказалась – её Николаю издали показали – стройная, серьезная, как раз, жена для военного. Вот и пошли они свататься честь по чести, сговорившись с родителями, как положено. Оба пришли солидные, военные, совсем взрослые, серьёзно и с волнением. Без конца оправляли под ремнем отглаженные угольным утюгом гимнастерки, от которых так и тянуло прогретой тканью, и переминались неловко в начищенных скрипучих сапогах, оставивших по всей улице едкий гуталиновый аромат.

Антонина тоже вышла смущенная, раскрасневшаяся. За ней выскочила любопытная Шура, таща за руку младшую Зою. А потом…

Николай Ефимович, как вдохнул, так и замер! Ни выдохнуть, ни снова вдохнуть, потому что страшно.., потому что не знал, что так бывает… Глаза – будто туманные озера – утонешь и не заметишь! Шея длинная, тонкая, по бокам косы, как витая рама у картины… Одну она как раз доплетала. Потом перекинула за спину, взглянула всего один раз, затянула в омут безвозвратно и в ладошку прыснула. Смешно ей, видите ли! А Николай Ефимович, как слепой, брату пальцами по боку елозит, хочет за руку дернуть, чтобы не заговорил, не дай Господи, да не просватал ему Антонину вместо Фаины…

…Дверь ванной хлопнула, и Николай Ефимович очнулся.

– Ну, что же ты со стола до сих пор не убрал!

Фаина Фёдоровна укоризненно качнула головой.

– Снимай фартук, я сама всё доделаю.

Широкая седая прядь надо лбом растянута косами на пробор, опасные туманы под очки спрятаны, движения хозяйские, уверенные. За ручку холодильника взялась – подобрела.

– Не нарадуюсь, Коль. Никак не привыкну…

А сама, почти не глядя, с привычных уже мест, достает маслёнку, варенье, нарезанную колбасу… Один раз только и заглянула – проверить, как там торт её фирменный поживает?

Пока Николай Ефимович воду в чайник набирал, она уже и газ на плите зажгла, и чашки по столу расставила.

– Иди молодежь буди, что ли.

Последним вытащила из шкафа толстый граненый стакан и серебряный, с черненым узором, подстаканник. Это для Николая Ефимовича. Чашек он не признавал и пил из стакана шумно, со вкусом и грохотом, гоняя по дну ложкой кусочки сахара. И, звонко отряхивая с неё капли, стучал о стеклянный край.

– Ну, что они там? Встают?

– Отозвались.

– Ты пойди убедись, что встали, а то опять заснут.

Фаина Федоровна чихнула и сердито уставилась на забытую мужем возле плиты баночку с перцем.

Вот ведь, любитель острой грузинской кухни! И всех приучил, потому что готовит вкусно. Ему сосед и черемши вчера из своего сада привез, и свежие побеги чеснока… Опять гости будут махать руками перед разинутым ртом и выдыхать, словно драконы. А потом добавки попросят.