Лиам Пайпер - Кукольник

В течение двух недель, последовавших за трагедией, Тесс молча разбирала и вновь собирала компанию по винтикам. Медведи в лучшем случае дали бы лишь самую скромную прибыль, но после ликвидации старой компании высвободились средства, необходимые для выплаты огромного административного сбора при оформлении некоммерческой организации. При этом оставалось достаточно, чтобы бросить подачку третьему миру и не дать Адаму заскучать.

Он вел себя робко, застенчиво, так покладисто, как только умел, но Тесс знала, что его раскаяние продлится недолго. Оно испарится, когда схлынет эмоциональное волнение, вызванное его новым рискованным предприятием. Некоторые тараканы отказываются умирать, сколько их не топчи ногами, но они устремляются прочь, если ты включаешь свет, и не возвращаются – по крайней мере, какое-то время. Надо, чтобы он не сидел без дела, пока она исполняет задуманное. «Фонд имени Кулакова» подходил для этого идеально.

С каждым днем мир сжимается. С каждым часом в мире происходят новые ужасы, снятые на камеру телефона и загруженные тотчас же в интернет, чтобы все это видели. Каждый раз, когда австралиец включает телевизор, на него с экрана льется поток новостей о войне, голоде, болезнях и терроризме. Слишком много страданий! Все эти потерянные дети, умирающие от голода… мухи на их лицах… утопленники, лежащие лицом вниз на иноземном пляже… Слишком много мерзости, чтобы долго на нее смотреть, а Медведица Любушка была прелестным способом помочь страждущим, не запачкавшись при этом. За нею стоял красивый, очаровательный и приветливый Адам Кулаков. Лицо его было образчиком старомодной австралийской доброты.

Ранее в тот же день Тесс написала для него речь, помогла отрепетировать ее, поцеловала в щеку и пожелала удачи. Кейд играл на полу рядом со столом. Поглядывая на экран телевизора, Тесс засевала поле для своей новой жизни, сидя за компьютером в офисе «Фонда имени Кулакова». Адам сейчас будет выступать на пресс-конференции, где обрисует свое видение проекта Медведицы Любушки и попросит денежных пожертвований у лидеров бизнеса и широкой публики.

Тесс готова была признать, что Адам достиг невиданных высот в деле продаж новой идеи, стоя на трибуне перед полным залом. Никто лучше Адама не умел лгать с такой подкупающей искренностью, заставляя поверить в свою ложь окружающих. Несмотря на всю свою ограниченность и самодовольство, он сможет до конца своих дней расточать этот шарм на благотворительных акциях, вечерах вручения наград и публичных выступлениях. Он будет купаться во всеобщем внимании, словно ребенок в детском манеже. Даже после того, как она его покинет, Адам останется под ее присмотром. Она сдержит обещание, данное Аркадию… Даже если муж никогда не узнает, чего он лишился.

Для этого придет время, но позже, а сейчас на контрольном видеомониторе Адам взошел на сцену. Тесс встала, потянулась и присела на пол, чтобы поиграть с сыном. И на это надо найти время.

Хотя Адам уже несколько дней разучивал речь, он все же волновался. Наверное, в сотый раз он взглянул на свое отражение в зеркале. Он подмигнул сам себе и заметил след губной помады на щеке, оставленный утром Тесс, когда она желала ему успеха. Губы у жены были прохладными. Он вытер помаду, но при этом размазал основу под макияж, выругался и вытащил компактную пудреницу, чтобы подкрасить щеку.

– Ну вот, – сказала Шубанги.

В прошлом она была начальницей производственного отдела, а теперь возглавила филантропию. Войдя, она направилась к нему и встала рядом. Взяв из его руки губку, она нанесла ему на лицо тональную основу.

– Хорошо. Не должно быть никаких разводов.

– Спасибо.

– Волнуешься?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет.

– Вот и отлично. Ты справишься. Ты все запомнил как надо. – Она в последний раз прижала губку к его лицу. – Красиво.

Он справится. Адам не сомневался в этом. В течение нескольких дней после катастрофы, пока пресса искала виновных в аде, разверзшемся в Джакарте, Адам жил в сумеречном состоянии горя и паники, но вскоре начал гордиться собственной дурной славой. Всю жизнь Адам мечтал стать знаменитым, и вот слава его настигла. Его именем пестрели первые страницы газет и интернет. Материалов о нем становилось все больше. Паника отступила, и Адам, находя свое имя в разгромных газетных статьях, уже получал удовольствие от того, как все сжималось у него в животе, а адреналин словно пульсировал в пальцах, теребящих газетную бумагу.