Лиам Пайпер - Кукольник

– Они убьют, но нескоро, – мрачно произнес Аркадий. – Не рассчитывай на милосердие. Эти немцы – те еще суки.

– К тому же дураки, – неожиданно рассмеялся пленный солдат. – Каким кретином надо быть, чтобы пытаться заморозить русского до смерти?

Аркадий фыркнул. Оба расхохотались и смеялись до тех пор, пока не начали задыхаться.

– Прощай, товарищ, – сказал солдат Аркадию.

Они обменялись рукопожатием.

Наблюдавший за этим из смежного помещения Дитер приказал закончить эксперимент.

– Вытащите их. Измерьте их температуру ректально и пристрелите рыжеволосого. Другого согрейте. Если выживет, отправьте его по высотной программе.

Теперь Дитер наблюдал за ним через двойной толщины стекло барокамеры, в которой испытывали влияние высоты на мозг и сердце. Эти исследования, как и изучение реакции организма, погруженного в ванну с ледяной водой, были заказаны люфтваффе. Им интересно было знать, как долго человеческое тело выдержит, если пилот попадет в воду с температурой ниже нуля, или что сделается с ним, если он выпрыгнет из самолета на большой высоте.

Прежде чем поместить Аркадия в барокамеру, ему на лицо надели легкую кислородную маску. Коллеги Дитера понижали давление до тех пор, пока оно не достигло показателей, обычных для крейсерской высоты, на которой летают на задания военные самолеты. Затем, воспроизводя состояние пилота, выбросившегося из самолета без кислородной маски, подачу кислорода отключили, а давление начали быстро увеличивать – так, словно он падал с большой высоты. Дитер подошел к смотровому окну. Тело Аркадия уже извивалось в конвульсиях. На круговой шкале стрелка ползла вниз. Ноги и руки подопытного вытянулись под прямым углом, словно у бешеного пса. Когда давление соответствовало двадцати тысячам футов, Аркадий начал плакать, при десяти тысячах – пронзительно кричать. При нуле барокамера разгерметизировалась, и Дитер пошел проверить результат. Глаза Аркадия закатились. Он бормотал сквозь крепко сжатые зубы какие-то слова на незнакомом Дитеру языке. Русский прокусил себе язык, и струйка крови текла у него вниз по подбородку. Доктор Пфайфер проверил его рефлексы, посветив фонариком в зрачок. Никакой реакции.

– Вскройте грудную полость, – приказал он. – Проверьте состояние сердца.

Помощники вынули безвольное, словно тряпичная кукла, тело Аркадия из барокамеры и положили на стол для аутопсии. По правде говоря, доктору Пфайферу не было никакой нужды вскрывать Аркадию грудную полость. Его сотрудники уже провели сотни вскрытий живых людей, но Дитер хотел, чтобы русский непременно погиб. После того как Аркадий выжил в ледяной ванной, он не мог рассчитывать на то, что русский умрет сам по себе.

Из чего сделаны эти русские, если отказываются умирать? Они, конечно, дикари, но крепкие дикари. Дитер думал о безнадежной войне, которую они проигрывали на восточном фронте. Кое-кто считал, что Гитлер проиграл уже тогда, когда его армии устремились к Сталинграду. Недавно Дитер долечивал эсэсовского охранника, которого направили после госпиталя в расположенный рядом с Аушвицем небольшой концлагерь. Его ранили на восточном фронте. Пока Дитер занимался его медленно заживающими ранами, мужчина рассказывал об ужасе, вызванном наступлением русских. Орды солдат, вопя, бежали по полю боя. Некоторые были безоружными, некоторые – босыми. Он служил танкистом и стрелял в них, сидя за крупнокалиберным пулеметом, но советские солдаты все прибывали, сколько бы он не скашивал их очередями. Вода подмывала лед, и перегревшийся пулемет заклинило. Закончив свой рассказ, эсэсовец на секунду делал паузу, а потом начинал снова. Единственное, о чем он мог разговаривать, это о том, что русские не боятся умирать, что они бесчувственны, словно сталь, вспоминал, как они облепили, точно насекомые, его подбитый танк.

Россия была империей снега и горя, а ее народу дали никчемную жизнь, которой не стоит дорожить, и железную волю, чтобы выжить. Германия не имеет ни единого шанса победить Россию. Нет ни малейшей возможности подобного развития событий. Русские выживут после того, как перестанут падать бомбы, после того, как тысячелетний рейх превратится в пыль, а советская империя падет после того, как все превратится в мусор и снег. Они унаследуют землю… русские и тараканы.

Дитер знал, что найдет внутри Аркадия. Сердечная сорочка будет заполнена жидкостью, которая брызнет тонкой струйкой, когда скальпель пробьет мембрану и та опустится. Затем скальпель вонзится в левый желудочек и опорожнит все еще бьющееся сердце, но биение будет продолжаться еще минут пятнадцать, пока мышцы не ослабнут, а потом сердце остановится.