Кэрол Мэттьюс - Добро пожаловать в реальный мир

Он пытался предлагать ей материальную поддержку, однако Руперт передал, что она решительно от всего отказалась. Это яснее всего указывало место Эвана в ее жизни.

Эван оценивающе оглядел себя в зеркале, расправляя жилет. Костюм сидел на нем великолепно, чего, собственно, и следовало ожидать: Лана замучила его бесконечными примерками. Однако вид у Эвана был настолько мрачным, словно он собирался на похороны, а не на свадьбу. Эван выдавил улыбку, но почему-то она смотрелась на его лице совершенно некстати. Вскоре должен был появиться Руперт – может, хоть тому удастся его взбодрить? Он растрясет агента на пару каких-нибудь дурацких шуток или анекдотов – на что угодно, способное вывести его из скверного расположения духа. Может, это бесконечные разговоры о свадьбе вогнали его в такую глубокую меланхолию? Может быть, когда ожидаемое бракосочетание наконец будет позади, он почувствует себя совсем иначе? Эван весьма на это надеялся.

Мы с Карлом проводим ночь вместе, в моей гостиничной постели, однако больше уже не возвращаемся к тому мимолетному разговору в ресторане. И сейчас, лежа в его объятиях, я совсем не уверена, что он всерьез сделал мне предложение, а я так же всерьез его приняла.

Вот привозят завтрак, и мы наконец встаем и вскоре усаживаемся в нашей роскошной столовой, где будто весь Сан-Франциско раскинулся у наших ног, и поглощаем панкейки с крупной черникой, увенчанные густым кленовым сиропом и взбитыми сливками. Руперт прислал нам в номер шампанское и апельсиновый сок, и мы воздали своему агенту должное, осушив и то и другое. С безоблачного неба уже вовсю палит солнце, и в этот момент я почти чувствую себя счастливой – впервые после того, как Эван Дейвид ушел из моей жизни. Карл берет меня за руку, и я отбрасываю прочь все муки сомнений, что еще меня терзают. Передо мной человек, который вроде бы по-настоящему, крепко меня любит!

Когда приезжают стилисты, я чувствую себя уже довольно поддатенькой и от счастья ничуть не возражаю, когда для меня выбирают белое воздушное платье и босоножки в стиле хиппи-шик, украшенные монетками и бусинами, да еще и горстями обвешивают меня экзотическими серебряными побрякушками. Затем меня старательно пудрят – к чему я уже явно начинаю привыкать, – всячески прихорашивают и наводят блеск от макушки до пят, пока я не принимаю совершенно сногсшибательный вид.

– Слышь, чел, – с трепетным волнением подает голос Карл, – ты прям как будто замуж выходишь.

– Ну, пока не совсем, – бормочу я.

Подойдя вплотную, Карл целует меня.

– Потрясно выглядишь. Разве мог бы я в тебя не влюбиться! Как вообще в тебя можно не влюбиться!

Он тут же тушуется, понимая, что своими словами невольно задел мое самое больное место, но тут роящиеся вокруг стилисты торопливо уводят Карла подбирать ему одежду, спасая нас обоих от еще большей неловкости.

Мой приятель надевает белую просторную льняную рубашку и дизайнерские джинсы с множеством заштопанных прорех – он же у нас старый рок-н-ролльщик, и ему такой наряд будет то, что надо. Исполнять мы собираемся все ту же песню Роберты Флэк «Первый раз, когда я увидела твое лицо», вот только на сей раз у меня имеется моя гарантия уверенности, мое, так сказать, «защитное одеяльце» – Карл, подыгрывающий мне на акустической гитаре.

Руп ничего нам о предстоящем не поведал, кроме того, что выступать мы будем для небольшого приватного сборища. Должно быть, на то у него есть свои причины, и мы, несомненно, сами вскоре их выясним.

Карлу, чтобы собраться, хватает и пары минут, а потому он наскоро «прогоняет» нашу песню, давая мне возможность распеться, а заодно унять начинающуюся на нервах дрожь в животе. К тому моменту, как мы заканчиваем, у двоих стилистов глаза уже на мокром месте – надо сказать, мне эта песня за то и нравится, что может практически любого пронять до слез.

Тут как раз появляется Руперт, весь довольный и сияющий. Он тоже выражает восхищение моим нарядным убором, после чего мы по-быстрому запрыгиваем в лимузин и снова куда-то мчимся по улицам Сан-Франциско.

Спустя уже несколько минут мы подкатываем к шикарному особняку где-то в самом сердце города, занимающему едва ли не полквартала. Напротив него буйно зеленеет большой парк, где народ выгуливает собак и где группа уже солидного возраста китайцев занимается гимнастикой тай-чи. Вдоль другого крыла этого огромного зеленого пространства тянется ряд ярко выкрашенных живописных деревянных домов, за которыми к небу проступает величественный силуэт города.