Тимофей Зуев - Теория мироздания, или Добро пожаловать в бесконечность

ВОСПОМИНАНИЕ

– Жаль, что воспоминания выветриваются, хотя, наверное, они ещё остались где-то в подсознании. Теперь уже не важно, не важно, сколько людей ляжет в землю от моего оружия, главное, что всего этого не будет, это не начнётся. – Он вновь обратил внимание на камень, который светился, тускло зелёным, противным светом.

– Этот сувенир не успеет вытянуть из меня всё, хотя если я достигну цели.… Не важно, но неприятно, всё же, когда из тебя вытягивает силу какой-то камушек, а ты и сбросить его с шеи не можешь, ходишь, как с ошейником.

Однако я ещё помню, то, что было когда-то, сохранились ещё огрызки воспоминаний, ради которых можно жить. Если бы я был тогда таким, как сейчас многое пошло бы по-другому. Нет, я не прошу о таком теле, такой ловкости и скорости, но разум.… Да, я бы пережил это снова и изменил бы многое. Но нельзя всё сделать идеально, или можно?

Сколько мне было, когда началась война, не знаю, возможно, лет четырнадцать, нет, всё же тринадцать. Поговаривали тогда, что какой-то ненормальный колдун рушит мыслевой барьер между мирами, между всеми мирами. Все мы думали, что тогда на нас обрушатся мысли всех существ из всех миров и разум просто не выдержит. – Он ковырнул ногой песок и подкинул в воздух, песчинки разлетелись и попадали вниз. Волшебник изобразил на лице некоторое подобие улыбки.

– Нет, мы тогда не погибли, мысли из других миров просто падают на нас, подобно этим песчинкам. Странно, они падают на нас до сих пор, например, раньше я никогда не знал, что такое метро, да я и теперь этого не знаю, но один раз подумал

– Пойдём, проедем на метро. Может, когда-нибудь я это выясню, но факт не в этом, факт в том, что мысли не стали падать все сразу, они начали падать редкими крапинками, и то не на всех. Да, наверное, этот колдун совсем помутился рассудком, ну кому может прийти такое в голову? Сломать мыслевой барьер, да и зачем, разве не учили этого умника, что если что-то работает, то не надо совать туда свои руки? Но, тем не менее, он своей цели добился, раз он добился, значит, и я добьюсь. Теперь мой путь лежит на восток, потом на юг, хотя у него нет точных маршрутов, главное результат. Маршрут, странно, никогда раньше не пользовался этим словом. – Он снова почти улыбнулся.

– Я так говорю, как будто наш мир умирает. Нет, на самом деле он в полном рассвете сил, на покой не собирается, наверное, я просто скоро уйду отсюда, поэтому такое ощущение. Возможно это из-за сломанного барьера, говорят, что он не находится ни в одном из миров, а стоит или вернее стоял где-то посередине. Что же, я скоро его увижу или хоть смогу заметить пыль, которую от него оставил колдун. Я только вот сомневаюсь, что никто не мог помешать колдуну, обрушить барьер. Скорее всего, кто-то мог это сделать, но предпочёл остаться в стороне.

Итак, вернёмся к воспоминаниям, я как раз вспомнил, как ходил с мамой за грибами. Ещё мелкий был, леса у нас буреломные были, я тогда совсем из сил выбился. Запнулся в итоге о какую-то корягу или сучёк и так прямо носом в землю и воткнулся. А мама тогда нагнулась надо мной и сказала

– Вставай, ты почти дошёл. Давай поднимайся и снова в бой.

– Да, моя мама вообще умела создать мотивацию, и тогда она так сказала, что я сразу поднялся и пошёл, правда, падал и потом, но вставал быстро, ведь в бой шёл.

Жили мы тогда в посаде, что вокруг города, но город мог вместить всех жителей, в случае войны. Отец мой, тоже был волшебником, он служил губернатору города, губернатор королю. У нас была собственная маленькая плантация рахиборника, даже не плантация, надел, скорее. Этого рахиборника хватало, что бы делать абсолютно безвкусные лепёшки, которые можно было есть. Соли у нас не было, ели без неё. Да, соль была дорогой, мы её покупали только тогда, когда к зиме готовились, что бы еду засаливать. Эту белую субстанцию добывали на отдельных рудниках. Некоторые волшебники могли почувствовать, соль и они указывали, где находится месторождение, не плохие деньги зарабатывали эти соляные мешки.

Странно, но тогда я совсем не замечал того, как легко мне живётся, может это потому, что хорошо там, где нас нет. Когда ты маленький, все сложные решения за тебя принимают родители, и всё детство проходит, как игра, во всяком случае, так было со мной. Потом я начал рваться на свободу, а меня никто и не держал, тогда я задался вопросом – Интересно, что делать теперь? Тогда у меня не было точной цели, хотя нет, она была, только я ещё не успел её сформировать в своей голове. А когда я сформировал эту цель, то сейчас же тронулся в путь, но об этом потом.