Кэрол Мэттьюс - Добро пожаловать в реальный мир

– Когда твоя матушка все сделает по-своему, в моей жизни не останется никаких удовольствий! – шепотом сетует отец.

С радостью могу сказать, что, воссоединившись, мои родители с новой силой прониклись друг к другу любовью и привязанностью, хотя после сорока лет совместной жизни, наверно, им трудно обойтись без грубоватой фамильярности с изрядной примесью пренебрежения. Что ни говори, но живут они теперь как никогда душа в душу. Даже вон в танц-класс вместе ходят!

– Надеюсь, чайник-то у тебя есть? – спрашивает меня мама.

– Ну конечно. Пойдем на кухню.

Настороженно озираясь, мать идет вслед за мной в огромнейшую комнату, которая выходит в настоящий цветущий сад, засаженный розами и жимолостью.

– Мы пришли посмотреть, как устроились тут Джо с Нейтаном, – объясняет мать.

Сверху до нас доносятся взрывы смеха и легкое хихиканье, и я не скрываю удовлетворенной улыбки. Как же здорово в кои-то веки слышать беззаботный голос Джо!

– О, я думаю, им тут очень даже понравится! – радуюсь я.

– Наверное, когда ты будешь в отъезде, нам надо бы пожить здесь, – говорит мама таким тоном, будто вынуждена мне сделать одолжение. – Присмотреть как следует за домом, за хозяйством. Такой сад в две минуты зарастет, коли за ним не ухаживать!

Я уж не говорю ей, что у меня на то имеется штатный садовник. Он славный старикан и, уверена, разрешит мамочке ему помогать.

– Сейчас заварю чай, и мы все вместе можем пойти посидеть там немножко на солнышке, а то нам с Карлом скоро на фотосессию.

– Как вам угодно, мадам, – искоса взглядывает на меня мать.

Я ставлю на поднос кружки и блюдо с горкой шоколадного бисквитного печенья, купленного на днях в Harrods [60].

– А где сам Карл? – любопытствует мама.

– У себя наверху. Одну из комнат он мне обустроил как музыкальную, с роялем и гитарами, чтобы мы могли сочинять где-нибудь вместе.

Мама устремляет на меня свой «фирменный» взгляд.

– А Карл тоже планирует сюда переехать?

– Он пока что не решил. – Я занимаюсь чаем, не имея ни малейшего желания вдаваться в эту дискуссию, поскольку не совсем уверена, так ли это Карл «пока что не решил». Скорее, тут вопрос во мне самой.

– Все сохнешь по этому Эвану Дейвиду, да?

Вот в этом вся моя матушка: сразу берет быка за рога!

– Я даже не хочу об этом говорить! – поднимаю я ладонь. – На меня столько сразу навалилось дел, что невозможно собраться с мыслями.

Мама лишь поднимает бровь:

– Сдается мне, одно дело у тебя так и осталось незаконченным, милая леди.

За спиной слышу тихий гитарный аккорд и, обернувшись, вижу Карла, с гитарой наперевес лениво привалившегося к дверному косяку. По лицу его и глазам трудно понять, о чем он думает.

– И мне так кажется, – роняет он.

Эван Дейвид сидел в шезлонге на летней террасе на крыше своего дома в Сан-Франциско, потягивая чай со льдом и наслаждаясь раскинувшимся перед ним неповторимым силуэтом города. Вдалеке величественно вздымался над водой висячий мост «Золотые ворота», в кои веки не утопавший в тумане: сейчас стоял самый пик летней жары, и температура воздуха зашкаливала за сто градусов [61]. Благодаря этому на море словно выжгло зноем любые волнения и шторма, регулярно сотрясающие бухту. Вот и сегодня небо сияло чудесной пронзительной голубизной, возможной, пожалуй, только в Калифорнии. Слабый ветерок шевелил разлапистые ветви пальм, высаженных в кашпо на террасе, веяло горячим, насыщенным цветочным ароматом. Эван вздохнул и закрыл глаза. Еще никогда он, нежась на отдыхе у себя дома, не имел такого желания поплотнее смежить веки.

Стук внизу возобновился. В саду то и дело перекрикивались между собой рабочие. Перекрывая весь этот строительный шум, буквально голосила в свой сотовый, раздавая распоряжения, деловитая дамочка-ведмейкер [62]. Одному богу известно, как удалось Лане уболтать его провести церемонию здесь, у него дома! Она ведь прекрасно знала, сколь бесценен для Эвана этот уединенный уголок – и теперь превращала его в нечто среднее между цирком и вокзалом «Гранд-Централ». Личная помощница Эвана, Эрин, тоже была задействована в подготовке торжества, притом что столь тесное общение с Ланой не приносило ей ни малейшего удовольствия – Эван даже подозревал, что она бы предпочла снова слечь с ветрянкой. Ни слова ему не говоря, предприимчивая La Diva уже продала права на освещение мероприятия огромной массе глянцевых сплетников по всему земному шару, так что в самом скором времени сюда должны были нагрянуть целые орды фотографов, дабы запечатлеть для армии поклонников сие знаменательное событие. Эван до сих пор не понимал, почему еще несколько недель назад он не занял решительную позицию, а просто махнул на все рукой.