– Да, – ответил его приятель, – в каком-то смысле так и есть. – Он остался стоять на месте, глядя на дом из-за машины.
– В каком еще смысле? – не понял Хьюберт. – Ты хитрый черт, Эрнест. Либо ты живешь один, либо не один. Третьего не дано. Или здесь пахнет амурами? Хотя бы в той комнате, где горит свет…
– Ну нет, – возразил Эрнест, переминаясь с ноги на ногу. – Это горит газ в каморке. Не знаю, почему он горит. Он не должен гореть. Его задувает малейший сквозняк. Иногда я по ночам поднимаюсь и иду проверять. Однажды ходил целых четыре раза, потому что с этим газом никогда не поймешь, закрыт он как следует или нет. Если ты закрываешь его большим пальцем, можешь сам не заметить, как откроешь мизинцем – да запросто.
– Что ж, небольшая утечка газа тебе явно не повредит, – заметил Хьюберт, подходя к капоту машины и глядя на нее так, словно собирался заставить ее сделать что-то такое, чего ей не хочется делать. – Будешь лучше спать. Как твоя бессонница?
– Ну так себе.
– Не хочешь, чтобы кто-то держал тебя за руку?
– Дорогой мой Хьюберт, разумеется нет. – Эрнест лихо пнул камешек, с грохотом отскочивший от металлической поверхности.
Когда звук от удара затих, с ним как будто затихли и все остальные звуки.
– Расскажи мне об этой сумрачной спутнице, Эрнест, – сказал Хьюберт, саданув по колесу с такой силой, что Эрнест не удивился бы, если бы машина вскрикнула.
– О какой спутнице? – отозвался он в недоумении. – Я… У меня нет никакой спутницы.
– Тогда что ты имел в виду, когда сказал, что ты один в доме «в каком-то смысле»? – спросил Хьюберт. – В каком это смысле? Сам подумай, мой мальчик.
Он достал кривой стартер, вставил его куда надо, и размашисто крутанул. Машина содрогнулась по всей длине и со вздохом осела.
– Я всего лишь хотел… – начал Эрнест.
– Учитель, послушайте, я всего лишь хотел, – ехидно передразнил его Хьюберт.
– Я всего лишь хотел сказать, – договорил Эрнест, – что завтра, в половине седьмого, придет уборщица.
– А сейчас сколько времени?
– Без четверти двенадцать.
При этих словах Эрнеста башенные часы вдалеке пробили три четверти – причудливый, как бы недовольный перезвон с вопросительной нотой в конце.
– Откуда ты, черт возьми, это знал? – удивился Хьюберт.
Его интонация намекала на то, что в таком знании было нечто недоброе.
– В ночные часы, – ответил Эрнест, и в его голосе впервые за вечер прозвучала уверенность, – я очень восприимчив к ходу времени.
– Ты должен подать пример нашим часам в столовой, – заметил Хьюберт. – Они не ходят уже больше года. Но где твои слуги, Эрнест? Где прелестная горничная? Скажи мне, что она в доме, и я напрошусь ночевать.
– Ее там нет, – сказал Эрнест. – Они в отъезде, все трое. Я вернулся домой раньше, чем думал. А ты действительно хочешь остаться тут на ночь, Хьюберт? Путь тебя ждет неблизкий – восемнадцать миль, если не ошибаюсь?
– Боюсь, ничего не получится, старина. Завтра с утра у меня куча дел.
– Какая жалость, – вздохнул Эрнест. – Если бы я попросил тебя раньше, ты бы, может быть, и остался.
В его голосе слышалось уныние, и Хьюберт, уже почти севший в машину, обернулся, придерживая приоткрытую дверцу.
– Послушай, Эрнест, я останусь, если это хоть как-то тебя утешит.
Эрнест, казалось, что-то серьезно обдумывал.
– Ты действительно сможешь остаться?
– Скажи только слово.
Эрнест снова замялся.
– Кажется, постель для гостей не готова.
– Постели мне рогожу в той комнате с газовым светом.
Эрнест отвернулся, чтобы его друг не увидел борьбу чувств на его лице.
– Тысячу раз спасибо, Хьюберт. Но тебе нет нужды оставаться. Честное слово. Хотя это очень великодушно с твоей стороны, – он говорил, словно успокаивая встревоженного ребенка. – Я не хочу отнимать твое время.
– Что ж, – сказал Хьюберт, ставя ногу на автостартер, – пусть это будет на твоей совести. На твоей могиле напишут: «Здесь покоится тот, кто указал другу на дверь среди ночи».
– Да нет же! – по-детски воскликнул Эрнест.
– Не напишут? Черт бы побрал этот автостартер.
– Никак не срабатывает? – спросил Эрнест с надеждой.
– Дай мне секунду, и я задам ему жару, – заявил Хьюберт.
Он вышел из машины и принялся яростно крутить ручку стартера. Однако машина упорно отказывалась заводиться.
– Кажется, она не хочет ехать, – сказал Эрнест. – Наверное, тебе лучше остаться здесь.
– Как, сейчас?! – воскликнул Хьюберт.
Казалось, он собрался преподать машине урок, и неважно во что это встанет ему самому. Двигатель, словно поняв, кто тут главный, исправно затарахтел.
Читать дальше