Лесли Хартли - В. С.

Первая открытка пришла из Фортфара.

«Думаю, вам понравится этот пейзаж, ведь вас всегда интересовала Шотландия. Кстати, в этом одна из причин, почему я сам заинтересовался вами. Я в восторге от ваших книг, но скажите, приходилось вам когда-либо по-настоящему соприкасаться с людьми. Лично я в этом сомневаюсь. Оставляю вам это раздумье вместо рукопожатия.

Ваш неизменный почитатель

Подобно многим другим писателям, Вальтер Стритер нередко получал письма от незнакомых людей. Обычно это были дружелюбные, теплые, реже — критические послания. Привычка все делать как следует заставляла его отвечать как на те, так и на другие. Подобная переписка, естественно, требовала уймы времени и сил, и поэтому сейчас Вальтер явно обрадовался: на открытке не было обратного адреса. Вид Фортфара оставил его равнодушным, и он с легкостью порвал этот кусочек картона. Однако критицизм анонимного корреспондента почему-то запомнился. Может, он действительно недостаточно глубоко вскрывает характеры своих персонажей? Что ж, не исключено. Он понимал, что в большинстве случаев они являлись либо проекцией его собственной личности, либо ее полной противоположностью. Это — Я, а это не Я. Очевидно, это и подметил B.C. А ведь давал, не раз давал он себе слово быть более объективным.

Дней через десять пришла еще одна открытка, на сей раз из Бервика-на-Твиде.

«Как вы относитесь на Бервику-на-Твиде? Пожалуй, в чем-то это местечко сродни вам — тоже находится рядом с границей. Льщу себя надеждой, что это не прозвучало грубо. Я и не думаю намекать на то, что ваша психика находится в пограничном состоянии. Ведь вам известно, как мне нравятся ваши произведения. Кое-кто даже говорит, что вы пишете их как бы из потустороннего мира. Думаю, вам следовало бы определиться, какой из двух миров вы предпочитаете — этот или тот?

С очередным рукопожатием

Вальтер задумчиво посмотрел на открытку. Кто же ее отправитель? Мужчина или женщина? Почерк похож на мужской — деловой, без признаков застенчивости, да и критичность текста явно указывала на мужскую особь. Однако было здесь что-то и от женщины — осторожное прощупывание, смесь лести и стремления зародить сомнение в его особенностях. Он почувствовал некоторое любопытство к этому человеку, хотя вскоре выбросил все это из головы, ибо никогда не любил экспериментировать с новыми знакомствами. Да и странно было всерьез думать о неизвестном авторе открыток, оценивающем его творчество, размышляющем о его характере. И правда, как в потустороннем мире!

Стритер перечитал две последние главы своей новой книги. Возможно, его персонажи действительно не слишком прочно стоят на земле, а сам он, как и многие другие современные романисты, проявляет слишком поспешную готовностью к бегству в мир двусмысленностей, туда, где нормальные мысли изменяют свое естественное направление. Но так ли уж все это важно?.

Открытка с видом Бервика-на-Твиде также полетела в огонь ноябрьского камина, а писатель вновь попытался сосредоточиться на бумаге, будто продираясь сквозь частокол его разыгравшейся самокритики.

Прошло несколько дней, но Вальтер продолжал ощущать смутное неудобство от некоей раздвоенности, как будто неведомая сила вцепилась в него и пытается разорвать на части. Обычный процесс творчества утерял свою прежнюю однородность; теперь в нем боролись два начала, противоположные друг другу и непримиримые друг с другом, и чем больше он пытался разобраться в собственных мыслях и чувствах, тем тяжелее ему работалось. «Ничего, — думал Стритер, — вероятно, просто попал в колею, а это отнюдь не всегда приятно. Но я найду новый источник вдохновения! Вот только удалось бы соединить эти два начала и сделать их конфликт плодотворным, как это удается многим художникам».

Третья открытка изображала Йоркминстер.

«Я знаю, вы интересуетесь соборами. Не думаю, что это свидетельствует о вашей мании величия, но, на мой взгляд, маленькие церквушки часто приносят больше радости. Двигаясь на юг, я встречаю немало церквей. А вы сейчас поглощены написанием новой книги или ищете свежие идеи? Еще одно сердечное рукопожатие от вашего друга

Вальтер действительно был неравнодушен к соборам. Например, собор Линкольна был объектом его юношеских восторгов и он уделил ему достаточное место в одной из своих книг. Правильной была и оценка его пристрастия, к большим храмам, тогда как он явно обходил своим вниманием приходские церкви. Но откуда B.C. знает про все это? Может, это действительно мания величия? Да кто он такой, этот B.C., в конце-то концов?!