Лия Флеминг - Последний автобус домой

– А ты обращалась в Национальный архив детских домов? А в Общество англиканской церкви по оказанию помощи детям? А в католические службы опеки?

Все старались помочь ей, наперебой предлагали свои варианты. Она перепробовала все – и никого результата. Более того, в списке родителей, разыскиваемых детьми, ее имя не значилось. Вот это повергло ее в страшное уныние. Только тогда Конни осознала, как поздно она решила взяться за розыски. Да, но биологическим родителям лишь совсем недавно разрешили разыскивать детей, усыновленных и удочеренных приемными родителями. Ну, по крайней мере, ей стоит вписать себя в этот список.

Настало время задействовать самые глубинные резервы упорства, для воплощения мечты требовалась просто одержимость. Анна ведь существует, где-то живет, просто не знает, как мучительно разыскивает ее давшая ей жизнь женщина. А вдруг уже слишком поздно?

На нужную тропку неожиданно вывела Зоя.

– Я не нарушу врачебной тайны, если скажу, что у меня появилась пациентка, примерно твоего возраста, которая как раз занималась такими же розысками. И она нашла своего ребенка через фонд «Барнадос», это благотворительная организация. Думаю, попытка стоит того.

– Да, он есть в моем списке, в самом конце. Спасибо. А я могу поговорить с ней, с этой твоей пациенткой, спросить, как она действовала?

Зоя поколебалась, глядя на мать пронизывающими синими глазами.

– Не уверена. Лучше не стоит. Она прошла через все процедуры. Фонд связался с ее сыном, но тот ответил, что не хочет встречаться с ней и вообще иметь с ней что-либо общее. Это его право, конечно… Мам, ты тоже должна быть готова ко всему. Она выросла, не зная тебя, так что всяко может повернуться. Прости, что говорю это и расстраиваю тебя, но ведь мы не можем от этого прятаться?

– Я догадываюсь, что это не такой уж редкий исход, и стараюсь подготовить себя к отказу, но всё же я буду знать, что она жива и с ней все в порядке. И я хочу, чтобы совесть моя была чистой: чтобы я сделала все, что в моих силах.

Конни улыбнулась, стараясь храбриться. Лучше уж что-то делать, шагать по какому-то пути, выполнять свой долг, даже если он и заведет в темную пучину отчаяния.

На следующее утро она отыскала нужный номер, позвонила и оставила предварительный запрос. Ее предупредили, что ее ждут разные трудности, но она сообщила фонду все необходимые детали и отправилась навестить тетю Ли и дядю Пита, которые чувствовали себя не очень хорошо.

– Я рада, что ты решила разыскать девочку. Ты же знаешь, я всегда была против решения Эсмы. Мы так поссорились! Думаю, что просто так всё неудачно совпало тогда, слишком много свалилось на нее разом, и я знаю, что в день смерти она горько сожалела о том, как себя повела.

Конни очень удивилась.

– Вы разговаривали обо мне? Что она сказала?

– «Я была слишком жестока к девочке… Бросила ее в беде. Мы не должны были позволять ей отказываться от ребенка. Надеюсь, Господь Всемогущий простит мне этот грех». А потом она улыбнулась: «Но наша Конни – настоящая Уинстэнли. Она не откажется от своей кровиночки. Однажды они найдут друг друга».

Мерно гудел огонь в камине, они не спеша пили чай, и на душе у Конни царил покой – здесь любят ее, за нее беспокоятся… Все полки в доме были заставлены спортивными трофеями Пита, стены увешаны фотографиями: он и звезды футбола – Бобби Чарлтон, Том Финней, Нэт Лофтхаус. Артур теперь тоже стал тренером, занимается с младшей группой. Он не стал таким же известным, как его отец, но преподает в частной средней школе.

Чтобы как-то поднять себе настроение, Конни прошлась по магазинам, но ничего не купила. Ей не хотелось покупками подменять истинную проблему.

Ну, во всяком случае, ее грядки наконец дождались хорошей прополки. После напряжения последних недель она уже не могла больше сидеть у телефона и выбралась на свежий воздух к своим цветам и кустарникам, занялась заброшенными овощными грядками, до которых руки не доходили. Говорят, что после сорока женщины обращаются либо к Богу, либо к огороду. Вот Конни и бросила все свои силы на переобустройство клумб. Возня в саду позволяла отвлечься, и когда раздался телефонный звонок, она поспешила к аппарату, подведенному к сараю с садовыми инструментами. Докторам ведь приходится держать телефоны повсюду, чтобы пациенты могли до них дозвониться в любой момент!

– Это Констанс Джервис, урожденная Уинстэнли? – спросил голос.

– Да, это я. С кем я разговариваю?